ОБ ИММАНУИЛЕ КАНТЕ.

Это глупость несусветная, говорить, что всегда любила Канта, но я его именно, что любила всегда. Понимание некоторых вещей, как своих, встроено в тебя изначально, ты с ними уже приходишь в мир и живешь в ожидании встречи, которая обязательно произойдет когда-нибудь. А встретив, не бросаешься в объятия - киваешь, как старому доброму другу и продолжаешь движение. Зная, что отныне резонов любить этот мир у тебя прибыло.

Пятнадцатилетней в Калининграде посещение могилы Канта в рамках обзорной экскурсии по городу. Кто он таков был, зачем жил в этом хмуром городе, поди разбери. Но возле него легко и спокойно, и правильно. Ничего больше из Кенигсберга не запомнилось, а серый камень как сейчас передо мной, его шероховатость и почему-то тепло. Заглянула в интернет, все розовое на фотографиях, а помнится, как серое. Может просто день такой был, свинцовый.

Потом, лет шестнадцати зашла к подруге, куда-то мы вместе собирались и ожидая, пока накрасится, взяла с полки "Философский словарь". Открыла наугад на "Вещи в себе" и с ходу влюбилась. Показалось невообразимо красивым, что есть такие вещи, которые, сколько ни бейся, не постигнешь. Понимаю, что такая интерпретация далека от канонической и тем более - от полной, но именно так восприняла тогда. Не умственным постижением, не рассудком, а как эстетическое впечатление. Как гармонически стройную музыкальную фразу или картину, скульптуру, пейзаж.

После "Мастер и Маргарита", самое начало на Патриарших, разговор с Берлиозом и Бездомным, во время которого Воланд говорит, что Кант разрушил все известные доказательства существования Бога, словно в насмешку, придумав свое, шестое. Хорошо как, - понимаешь, что придумал этот человек, которого в друзьях у себя числишь с пятнадцати лет, такую правильную вещь. В восемнадцать уже знаешь, что Бог есть. Потому что, ежели Бога нет, кто же управляет жизнью человеческой и всем вообще распорядком на земле?

А в девятнадцать видишь, как травят порядочного человека, да его слили уже по всему, и тебе бы отойти в сторону, никто не ждет, что ввяжешься, не в той ты весовой категории, чтобы участвовать в битвах титанов. Те, кто больше тебя знают и умеют и большим обязаны тому человеку, отводят глаза, со стеной стараются слиться. А тебя несет что-то, рассудку вопреки, наперекор стихиям. И отчислят после этого демарша наверняка, а сделать ничего не можешь с собой. И так постигаешь значение категорического императива.

Но самое-самое, за что люблю Иммануила Канта, это две вещи, которые наполняют его душу священным трепетом: моральный закон внутри нас и звездное небо над головой. Век бейся над формулировкой, лучше не скажешь.