Мой Делерм

Филипп Делерм – один из самых читаемых писателей в современной Франции. А в нашей стране о нем знают неоправданно мало! Даже статьи на русской Википедии о нем нет.
Замечу, что я не испытываю тяги ко всему французскому, не мечтаю увидеть Эйфелеву башню, поехать в Париж и встретить там красавца-француза – любовь всей жизни. Франция ассоциируется с чем-то приторно мелодраматичным и русскому человеку непонятным.
Но Вселенная делает свое дело – что-то толкнуло меня заказать эту книгу, когда я случайно наткнулась на нее на моем любимом Лабиринте. И ее еще ловить пришлось, книга редко появлялась на складе!
Я читала эту маленькую книжку после пробуждения, в автобусе, на переменах между парами, сознательно растягивая удовольствие, не прятала ее в рюкзак, а держала в руках – так я продлевала впечатление от нового рассказа. Я не хотела ее заканчивать. Я ее закончила. Но у всех хороших книжек есть общеизвестное удивительное свойство: читай их хоть 58 раз, всегда что-то новое извлечешь или хоть приятно проведешь время, смакуя слова и речевые обороты автора.
Французские напитки, блюда и описание Парижских пейзажей – не самое близкое для русского читателя, но в рассказах Делерма главное место не у предметов, им описанных, а вот у чего – светлой грусти взрослого по детству. Мне 19, а Филиппу Делерму 66, и мы видим жизнь по-разному. Но ведь и я прекрасно понимаю, что в мирок ребенка мне уже не попасть. Оставаться молодым в душе – пожалуйста! Но ребенком никому из нас уже не стать, увы. Не стать тем, кто уверен, что его деревянные индейцы – настоящие, для которого субботний матч или школьный спектакль – серьезнейшие события. Костный ум взрослого не позволяет себе радоваться яблочному духу в подвале, воскресным круассанам, «простым мелким радостям жизни».
Во фразах Делерма музыка, в них шорох листьев и страниц воскресной газеты, шум колес по ночной дороге, в них запахи яблок, ежевики и созревших овощей, в них ощущения сырости, палящего солнца, осеннего холодка.
Но пожалуй, больше всего притягивают не сами воспоминания и даже не мелодичные речевые обороты. В своих рассказах на 2-3 странички Делерм открылся читателю, не побоялся сказать взрослым, что он-то хранит в памяти эти «минуты незамысловатого счастья», что он не забыл себя-ребенка, который имеет право на жизнь внутри взрослого мужчины, которому, как скажут многие, не пристало заниматься подобными глупостями. А ведь способность замечать «мелкие радости жизни» и делает нас людьми! Хорошо, что писатель не повествует от лица ребенка. Так мы можем ощутить, что все описанное происходит с нами, несмелыми и серьезными взрослыми.
Делерм не стал мне другом или человеком, которому хочется позвонить после прочтения книги и просто поболтать(критерий любимого Холдена Колфилда). Но он сделал меня моим другом, подружил во мне ребенка и взрослого.
Филипп Делерм открыл всему читающему миру свою душу, и это, верю, поможет не одному человеку, стыдящемуся сентиментальности, дать своему внутреннему ребенку свободно вздохнуть. Пойти в пекарню у дома и купить пирожок с яблоком и сахарной посыпкой. Выйти под дождь и промочить осточертевшую белую рубашку. Выйти утром весной в легкий мороз и похрустеть ледяной корочкой на лужицах. Посмотреть на солнце и, щурясь, искренне улыбнуться.