Больше историй

5 ноября 2015 г. 19:33

507

Печальный привет.

Я не знаю, кто за кем следит, может и никто, но весь год я получаю приветы от Лермонтова. Куда бы не приехала - вот он, памятник, мемориальная доска или домик. То что он наследил на Ставрополье, я знаю с детства. Отчасти поэтому, вроде как по "личному" знакомству я и начала его с интересом читать с той поры.
Но оказывается, он был и в Краснодарском крае! В Геленджике памятник и мемориальная доска, в Тамани совершенно невероятный музей посвященный нашему герою. К своему стыду я узнала об этом случайно, целью моей поездки в Тамань был этнический комплекс Атамань. И тут указатели "К Лермонтову". Там все точно так, как описано в главе "Тамань", ну разве что все очень выхолено. картинка Godefrua картинка Godefrua
картинка Godefrua
Как обычно, после впечатлений от места, меня потянуло его почитать. Не читается! Я привыкла что он старше меня, что он печален и отстранен. А тут - уже не старше, но уже даже не печален, а фатально обречен самим собой. И я уже не восхищаюсь им, мне его жаль.

Но вернусь на Ставрополье. Железноводск. Прохожу мимо одного из полуразрушенных запущенных домовладений 19 века и вижу доску, гласящую что именно в этом доме поэт провел свою последнюю в жизни ночь. картинка Godefrua
картинка Godefrua В Железноводске! До места дуэли километров 20-25. Я загрузила навигатор, что бы проверить наверняка. Но тогда не было асфальтированных дорог, да и сейчас местность горная и лесистая. Добирался до места своей вожделенной смерти скорее всего он на лошади (на чем же еще?). Сколько часов ехал, интересно? И как себя чувствовал после этого? В форме? Нет, скорее всего... И от этого привета грустно. Очень.

Комментарии


Я не помню утра более голубого и свежего! Солнце едва выказалось из-за зеленых вершин, и слияние теплоты его лучей с умирающей прохладой ночи наводило на все чувства какое-то сладкое томление; в ущелье не проникал еще радостный луч молодого дня; он золотил только верхи утесов, висящих с обеих сторон над нами; густолиственные кусты, растущие в их глубоких трещинах, при малейшем дыхании ветра осыпали нас серебряным дождем. Я помню — в этот раз, больше чем когда-нибудь прежде, я любил природу. Как любопытно всматриваться каждую росинку, трепещущую на широком листке виноградном и отражавшую миллионы радужных лучей! как жадно взор мой старался проникнуть в дымную даль! Там путь все становился уже, утесы синее и страшнее, и, наконец, они, казалось, сходились непроницаемою стеной. Мы ехали молча.
— Написали ли вы свое завещание? — вдруг спросил Вернер.

Там все точно так, как описано в главе "Тамань", ну разве что все очень выхолено.

Похоже, что создатели хорошо проштудировали повесть.


Замечательная история!


Спасибо!)