Судьба и биография

… Не он такой, время такое. Время эклектики, стеба и постмодернизма.
Мартынов – посткомпозитор постмодернистской постмузыки (?)
Такова и опера «Вита нова», которую обругали критики, но которая была исполнена и записана за рубежом, дирижировал Юровский – представитель влиятельного еврейского музыкального клана. После провала сего произведения Мартынов разразился очередным опусом. Текстовым, а не музыкальным. Ранее я уже читал "Казус Vita Nova" .Ораторию по Данте тоже скачал из Интернета и слушал фоном. Кошмар! Какая-то эклектика мусорного контейнера, куда бросили остатки цветов и яств, некогда прекрасного пиршества.

Очень остроумно он пишет. Книги и статьи, дает интересные интервью. Мне даже кажется, что тексты из букв получаются у ВМ куда лучше, чем тексты из нот. Собственно музыковедческую сторону книги оценить я не могу, так как не обладаю достаточному знаниями для этого, но утверждение о "смерти композиторов" кажется любопытным. Автор призывает к самопознанию. А со стороны посмотреть можно? Вот детство-юность музыкального барчука. В стране нищета и перенапряжение, а у обитателей советского музОлимпа почти коммунизм (Чтоб я так жил - "классовая ненависть").

Пацаны из простых называю детей из элитного дома "композиторы" и - и со всех сторон: музыканты и композиторы. Плюс сказочные для совка культурные возможности: пластинки старинной музыки - папа достал, ни у кого в Москве нет; папа же – секретарь СК - может заказать любую книгу, выходящую в СССР, плюс общение с уникальными людьми. Казус Володи Мартынова уникальный - колоссальные возможности для развития. Кем стать? Композитором, кем же еще, ведь вокруг все музыканты. Но не сыграли ли эти безумные шансы с Мартыновым злую шутку? Вдруг по природе своей он был предназначен для другой деятельности?

И отрицая композиторов, он занимается отрицанием композитора в себе?! На мой музыкально-примитивный взгляд, быть композитором - это не писать, а "записывать", когда звуки, темы, гармонии переполняют мозг и душу. А когда этого нет, то остается комбинировать чужое, используя свою бешеную эрудицию, добытую с уникального жизненного старта. Скрестил минимализм и церковное пение, вот вам "Плач Иеремии"? Странно, однако. Коммунистическая власть дала таким как Мартынов очень много, а они от нее отвернулись. Большинство "детей Арбата" кинулось искать свет на Закате. У ВМ тоже есть элементы "низкопоклонства перед Западом" - превозносит битлов, роллингов, Кейджа, но сам он убежал к попам, ушел в церковную музыку. Поколенческие метания. Да. А способен ли Мартынов сочинить что-нибудь мелодичное, типа «То березка, то рябина», столь презираемого им советского музыкального «генерала»?

Многое в мартыновских рассуждениях интересно. Очень! Разрушение прежнего музыкального мира ВМ связывает с крахом западной колониальной системы. Но - может быть, дело глубже. Ведь империалистический порядок рухнул из-за гражданской войны европейцев между собой (1914 - 45), а потом были закономерные следствия, в т.ч. и для музыки. Творческий потенциал истощился, музыку силы Баха или Чайковского уже написать никто не может. (Сергей Стадлер похоже высказался однажды). Противопоказаны почтенно возрасту сильные страсти. Засыпая под минималистский «Сингапур» подумал: «И это – «музыка»? Где архитектура времени Баха, гармонии Моцарта, соединение музыки и действия в великих операх и балетах. Осталось лишь цитирование и формалистические эксперименты, а также старческое брюзжание по поводу творческой немощи нашей эпохи – кануна новых Темных веков.

Впрочем, может не все так плохо. Рассуждать о «конце (композиторской) музыки можно ведь на разных уровнях. На вопрос «кто убил классическую музыку» Норман Лебрехт в своей одноименной книге отвечает в коммерчески прикладном духе. «Убийцами» стали жадные фирмы грамзаписи, избранные звезды» (типа Караяна и «трёх теноров»), ломившие «немереные» гонорары, а главное – изобретатели цифровых дисков и свободное скачивание в Сети. Но это – не ответ по существу. Может статься, что пока великие маэстро и виртуозы изощрялись в исполнительском мастерстве и делали эпохальные записи, Классика была уже мертва. «Рекорды» лишь продлили ее агонию.

Великую музыку перестали писать, потому что перестали ее Слышать. Для обычного («нормального») меломана, «классика» – это, как правило, романтизм и еще немного до и после. Есть любители старины и избранного авангарда, но и всё! (Для «нормального» человека, а не сноба или узкого профи). Однажды попробовал послушать записи современных молодых композиторов на «Классике-онлайн». Бедные! Как они мучаются в стремлении к оригинальному звукоизвлечению, завороженные примером ложных кумиров, типа Губайдуллиной или Шнитке. Поймали бы котов и таскали за хвост.
- А коты то зачем?
- На польты (сонаты) пойдут.
Выпускники консерваторий «конец композиторства» демонстрируют явно и наглядно своими опусами. Но почему? Почему? «Поляна вытоптана» и все темы и мелодии уже открыты и записаны, добыча мелоса стала жутко трудоемкой и нерентабельной. Так однажды заметил социолог Леонтий Бызов – знаток и любитель классики. Но поверить в это трудно. Может дело в искалеченной душе европейской культуры (по моей «теории» это случилось вследствие Великой войны, когда ужас и страдания искалечили и зрение, и слух европейских творцов. Как дилетант и профан я, конечно, ни на чём не настаиваю!). Но ведь и мировая война была следствием духовного кризиса, который стремительно нарастал во внешне прекрасную эпоху.

В Новое время в Европе проявилось личностное (авторское!) начало, которое означает смертность культуры? Может быть, это объясняет конец, в том числе, и западной музыки. Хотя выводы в духе Шпенглера не кажутся мне всегда плодотворными. Ведь тот же Мартынов рассуждает о конце именно авторской (индивидуальной) музыки, а как коллективное, безличностное явление музыка продолжается. И – жизнь тоже. Смена эпох, разумеется, предстоит. Возможно, прежняя эпоха («композиторская» по Мартынову) была многовековым умиранием христианства. И вот – как некогда «умер великий Пан!» - оно уже стало светом погасшей звезды. Культурный выверт в две тысячи лет преодолевается. В целом – это прекрасно! Но ценой является жуткий кризис во всем, и в музыке тоже. Но это не окончательный конец. Космос (мир!) будем слышать теперь по-другому. Учиться ИНАЧЕ улавливать музыку сфер. Если для разлагающегося христианства умаление личностного музыкального начала – это знак беды, то для пифагорейства – ничего страшного. Древняя мудрость сокрушит изуверские наслоения, возникшие на пустынных берегах Мертвого моря. И – поделом! Наконец-то.