Классный журнал 8А - Еще по одной! — 795 книг

Тесс Герритсен - Гиблое место

Не могу не.
Люблю автора, героев, но как-то не получалось сесть и нормально прочитать.
Для меня Мора и Джейн отличный пример дружбы вопреки (статусу, воспитанию, образованию), тот самый идеал, когда всё работает, живёт и дышит.
Было бы приятно знать, что и ради меня кто-то бросит всё и поедет искать.
Да, история, что рассказана в романе - кровавая, беспощадная (больше хоррор, чем детектив), но мне нравится. Для меня - идеально.

Сью Таунсенд - Тайный дневник Адриана Моула

три ведра одиночества этому столику!
Наверное, это могла бы быть хорошая книга, но меня не пёрло. Совсем.
Да, одиночество знакомо многим, но мне была ближе " Леэло Тунгал - Половина собаки ", чем вот этот подросток.
НЕ резонировало, не пёрло, было уныло.
ГГой - зануда, ворчливее деда. Семья потеряла свою целостность, родители постоянно скандалят, друзья не друзья, всё летит куда-то вникуда.
И всё же не взлетело.

1. Андрей Добров - Украденный голос. Гиляровский и Шаляпин
2.
3. Когда-то я любила почитывать исторические детективы в духе стилизации под дореволюционную Россию: Валентин Лавров, Николай Свечин и, конечно, расследования Эраста Петровича, так красочно расписанные Борисом Акуниным. Андрей Добров, до недавнего времени совершенно неизвестный мне автор, возродил этот позабытый интерес. Автор пишет увлекательно и весьма недурно, избрав главным героем известного бытописателя, журналиста и публициста Владимира Гиляровского, повествование ведется от его лица. Каждая книга серии – встреча Гиляровского с каким-то знаменитым современником, с которым либо связана некая детективная интрига, либо по тем или иным причинам он участвует в расследовании в качестве партнера и помощника. Украденный голос представляет собой дуэт Гиляровского и знаменитого оперного певца Федора Шаляпина, который только что получил главную роль в опере Модеста Мусоргского «Борис Годунов». К слову, Добров прекрасно изображает характер знаменитого русского баса: скандальный балагур, настоящий русский барин из народа, по-крестьянски хитроватый и скупой, увлеченный каждой ролью настолько, что для вживления в образ готов идти на самые рискованные авантюры. Чтобы понять, что значит «и мальчики кровавые в глазах», Шаляпин просит Гиляровского, не понаслышке знакомого с московскими трущобными людьми, свести его не просто с лихим человеком или обычным убийцей, а с настоящим душегубом. А в это время в Москве бесследно пропадают мальчики-певчие, которых никто толком и не ищет, а находят только трупы со странной операцией на голосовых связках. Что это: темный ритуал, садистские извращения или бесчеловечные опыты по пересадке органов хирурга-душегуба? Гиляровский и Шаляпин идут по следу преступников, погружаясь в загадочные и смертельно опасные лабиринты криминальной Хитровки. Добров в своем повествовании достаточно ловко и грамотно использует публицистические материалы Гиляровского, оживляя перед читателями знаменитую Каторгу, Утюг, Свиной дом, разбойную биржу, зловещие подземелья, быт и нравы колоритных обитателей ночлежек и трактиров: беглых каторжан, разношерстных мошенников, проституток и воров всех сортов и мастей. И еще, на мой взгляд, это наиболее удавшийся автору дуэт, потому что Шаляпин не просто проситель или наниматель, он полноценный участник расследования – храбрый, авантюрный, находчивый, рискующий собственной жизнью, по-настоящему увлеченный. Благодаря удачно раскрытым героям, детективной интриге и колоритному антуражу, книга получилась весьма достойной, для того чтобы прекрасно отдохнуть с ней в руках пару вечеров.

1. Андрей Добров - Смертельный номер. Гиляровский и Дуров
2.
3. Вторая книга из серии о криминальных расследованиях Владимира Гиляровского понравилась мне меньше всего. Виной тому то ли цирковая среда, которая стала главной ареной череды кровавых убийств (не люблю цирк и все, что с ним связано, а по иронии в последнее время в литературе и кинематографе почему-то часто сталкиваюсь именно с этой тематикой), то ли тот факт, что одного из убийц я безошибочно вычислила прямо сходу. Известный дрессировщик Владимир Дуров (тот самый, что создаст впоследствии в Москве знаменитый Уголок Дурова), работающий в цирке Соломонского, на афишах которого сначала появляется пиратская черная метка, а потом погибают артисты, получился не очень приятным персонажем. Не спасают общего негативного впечатления ни его революционная манера дрессуры животных, ни связанные с этим посещения лекций Сеченова – какой-то очень капризный, истероидный персонаж, который лично в расследованиях по сути и не участвует. На этот раз Добров живописует Грачевку, еще один криминальный район Москвы, знаменитый своими публичными домами, полуподвальным трактиром с говорящим названием «Ад» и притонами проституток самого низкого пошиба.

1. Андрей Добров - Последний крик моды. Гиляровский и Ламанова
2.
3. На сей раз Добров затрагивает в своей книге по-настоящему скандальную тематику дореволюционной России – педерастия – явление полутайное, остромодное и даже великосветское, сообщество красных галстуков, «теток», «графинюшек» и «бугров». Красивый молодой человек найден задушенным, обнаружены фотографии, запечатлевшие оргию гомосексуалов в полумасках и дорогих платьях от модной моделистки Надежды Петровны Ламановой, что заставляет Владимира Гиляровского спасти репутацию своей приятельницы и вести расследование, погрузившись в пучины сего скользкого порока. Очень понравился образ Ламановой, энергичной, смелой, предприимчивой женщины, художника театрального костюма, стоявшей у истоков российской и впоследствии советской моды XX века. Да и само расследование вышло очень стремительным, с элементами боевика, нервным, под стать тематике, авантюрным.

1. Андрей Добров - Крыса в храме. Гиляровский и Елисеев
2.
3. Владимир Алексеевич вновь смело примеряет на себя роль детектива, оправдывая свое прозвище короля репортеров и чрезмерно любопытного журналиста. Он отважно пробирается в закрытый для всех посетителей легендарный ресторан Тестова и сводит знакомство со знаменитым петербуржским миллионером Григорием Елисеевым (тот самый глава Торгового товарищества «Братья Елисеевы» и владелец легендарного «Елисеевского» на Тверской, Гастронома №1). Гиляровскому, первому из непосвященных в святая святых, удалось не только заглянуть за плотный заслон строительных лесов, так интригующий и будоражащий воображение москвичей аж целых три года, но и полюбоваться диковинным ассортиментом заморских товаров, и даже сунуть нос в кладовые, погреба и собственные пекарни, маслобойни, кондитерские и колбасные цеха. К слову, размах торгового дела Елисеева способен поразить даже искушенных, и читать об устройстве гигантского магазина, о производственных отношениях персонала, его подготовке и квалификации, признаюсь, было мне гораздо интереснее, чем само детективное расследование. А вот образ предпринимателя (как кстати и всех других персонажей этой книги), созданный автором получился просто отвратительным: порочный, заносчивый, спесивый, жестокий, расчетливый, холодный человек, словно напрочь лишенный всего человеческого. Хотя, возможно, добиться столь блестящих высот возможно лишь утратив всяческие сантименты. Очевидно одно: персонаж такого сорта вряд ли способен самолично пуститься в авантюрное расследование – допустить вообще какое-либо дознание на территории его собственности его может заставить только риск потерять прибыль, а не желание найти убийцу. И поэтому дуэт Гиляровского и Елисеева не получился. Разматывая детективную линию, автору удалось показать читателю еще одну злободневную сторону жизни Российской империи рубежа XIX и XX столетий – существование тайных революционных организаций, вовлеченность в политическую деятельность студенчества, вообще невероятную моду на «расшатывание основ» среди молодежи.

1. Андрей Добров - Ужин мертвецов. Гиляровский и Тестов.
2.
3. Вот читаешь такие книги и невольно думаешь о том, как же вкусно (в прямом смысле этого слова) умели жить в России до революции. Какие немыслимые блюда, рецепты которых безвозвратно утеряны, какой огромный ассортимент деликатесов, от которых текут слюни, какие традиции вкушать пищу, какая высокая квалификация поваров… Правда во время таких изысканных ужинов можно совсем невкусно погибнуть от «секретного ингредиента», допустим, в подливке. И вновь король репортеров рьяно берется за дело, окунаясь в самую гущу событий. Под подозрением все: и шеф-повар, и аптекарь, и весь кружок ревностных любителей прелестей девицы Глафиры Козорезовой, и даже вконец спившийся певец. Я же, ко всему прочему, с огромным удовольствием последила за уже полюбившимися мне сквозными персонажами этой серии – судебным медиком Зиновьевым и следователем Архиповым.

1. Андрей Добров - Резня на Сухаревском рынке
2.
3. Взяться за чтение этой книги меня подвигло любопытство: Захар Борисович Архипов, честный и строгий полицейский следователь, загадочный и очень печальный, в жизни которого явно было много горечи – неизменный участник пяти расследований журналиста Владимира Гиляровского, описанных Добровым. В последней части Ужин мертвецов Архипов упоминает Скопина, своего главного наставника в профессии и жизни, и вот, Резня на Сухаревском рынке – предыстория. Захар Архипов еще молод, со всех сторон правилен, полон амбиций и надежд, в самом начале карьеры отправлен приставом из Петербурга в Москву под почти формальное начальство пожилого судебного следователя Ивана Федоровича Скопина, ветерана Туркестанских походов, размякшего, попивающего, свойски относящегося к жуликам, уже одной ногой пребывающего в отставке. И эта книга в первую очередь история их отношений, история становления подлинной человечности, осознания истинного предназначения своей профессии и должности. Параллельно раскручиваются и кровавая детективная интрига, и история Маши Трегубовой, с которой судьба обошлась с чудовищной жестокостью, и не менее жестокие в своей грубой житейской простоте истории других женщин, и череда леденящий кровь воспоминаний военного прошлого Скопина и его соратника Мирона. Тягостное возникает чувство после прочтения этой книги: не только закоренелые преступники, мошенники, сутенеры продают людей ради наживы – это делают обычные люди, родственники, любимые, товарищи…причем легко, просто, внезапно, буквально за грош.

1. Дзюнъитиро Танидзаки - Дневник безумного старика
2.
3. Старость – вещь жестокая. И необратимая, что, пожалуй, гораздо страшней. Появляются болячки, которые не вылечить, и, если верить врачам, они даже являются «возрастной нормой»; безвозвратно утекают силы, как песок сквозь пальцы, и физические, и эмоциональные, и половые; становишься обузой для родни, которая вынуждена приспосабливать весь свой быт под твои немощи, вызывать бесполезные в сущности консилиумы врачей, подстраиваться под угасающий ритм жизни рядом с ними; до скрежета зубных протезов раздражают чужое здоровье и бьющая через край энергия. Что остается? Безмерно чудить, швырять деньги на ветер, изводить домашних дурацкими капризами, подглядывать за чужой молодостью и забавляться извращенными фантазиями. Насколько все это безумно – вопрос спорный. По крайней мере, для окружения сего почтенного джентльмена все происходящее видится нормальным.

1. Шань Са - Врата Небесного спокойствия
2.
3. Площадь Тяньаньмэнь, что буквально переводится Врата Небесного спокойствия, является сердцем китайской нации, но в апреле 1989, когда на ней развернулись масштабные кровавые события подавления студенческого политического восстания, она перестала символизировать баланс, стабильность и спокойствие. Небеса отвернулись от китайской нации. А еще автор явно противопоставляет незыблемость, древность, мудрость, невозмутимость Небес и земную суету, изменчивость, непостоянство людей, склонных к внезапному, бездумному, жестокому истреблению друг друга.

1. Дарья Дезомбре - Призрак Небесного Иерусалима
2.
3. Очень захотелось мне почитать какой-нибудь интеллектуальный триллерок с участием хитросделанного маньяка, да чтоб убийств побольше, покровавей и позаковырестей. На первый взгляд этот роман Дезомбре, с которого стартовала аж целая детективная серия про молодую интеллектуалку-мажорку с Петровки, Машу Каравай, вполне себе соответствовал возложенным на него ожиданиям. Юная стажерка с детства помешанная на маньяках, мрачный кровавый след из прошлого, ошеломляющее количество жертв, замученных средневековыми пытками, маньяк, замороченный на символике Небесного Иерусалима и Священном Писании. Но очень быстро интерес угас. Во-первых, личность маньяка вычисляется достаточно быстро, и я даже не говорю о том, что под психологический портрет подходят лишь два персонажа, или тот факт, что он сам «проговаривается» - в романе в принципе не так широк круг героев, чтобы можно было заблудиться в подозрениях. Во-вторых, мотивация маньяка так и осталось непонятной от слова совсем. Вся эта средневековая дичь, пытки, мытарства, следы Небесного Иерусалима на современной Москве – Почему? Зачем? Что он в этом видел? – «Ну сумасшедший – что возьмешь!» И, наконец, до тошноты неприятная любовная линия между двумя главными героями, которые монтируются друг с другом, как черт с ладаном. Вот Кентия, да, было жалко, причем во всех смыслах. Не многу сказать, что жалею потраченного на книгу времени, но большого удовольствия чтение не доставило. Не знаю даже, стоит ли браться за продолжение серии.

1. Чарльз Диккенс - Домби и Сын
2.
3. Диккенс – один из самых любимых моих писателей. Причем, все, то, что многих в его романах безоговорочно отвращает: тяжеловесность, многословность, огромный объем, детализированность, морализаторство – столь же безоговорочно меня прельщает и влюбляет раз за разом. Счастье, что он так много написал, и счастье, что я еще так много не читала. Надо сказать, что его романы в целом очень предсказуемы, они как конструктор, с неизменными присутствующими во всех книгах составляющими. И главное, безусловно, это высокая ценность семьи, любви, нестяжательства, отзывчивости и простоты до наивности. Диккенс невероятный просто борец с гордыней: все его главные гордецы неизменно проходят болезненный и долгий путь очищения от греха – финансовый крах, крах моральный и психологический – нищие, разбитые морально и физические (нередко даже параличом) они приходят в финале к любящим детям и внукам скоротать оставшиеся недолгие дни и погреться в теплых лучах семейной любви и счастья.
Таковы два главных гордеца романа. Собственно, сам мистер Домби, чей грех – гордыня, презрение ко всем окружающим и пренебрежение собственными детьми. Он пренебрег любимым долгожданным сыном, пытаясь сделать из него «мужчину» и «делового партнера» прям с пеленок. Он ненавидел собственную дочь сначала за то, что она не сын, а потом за то, что она здорова и жива. И вторая миссис Домби, холодная красавица, источающая презрение, словно яд, и сознательно травящая им всех окружающих, а главным образом, уничтожающая саму себя, так похожая на леди Дедлок из Холодного дома.
И, конечно, не обошлось без по-диккенсовски беспросветных подлецов, коим нет прощения, и им на этот раз оказался Каркер, или без комичных персонажей, чья глупость безвредна и беспросветна, и здесь главный оскар отправляется никчемной миссис Чик, считающей, что всем людям во исполнение долга нужно сделать над собой всего лишь «мааааленькое крошечное усилие», но если они не Домби, то этого может быть и недостаточно.

1. Дидье Декуэн - Среди садов и тихих заводей
2.
3. Когда-то я смело купила книгу, польстившись на совершенно чудесную обложку с карпами в стиле классической живописи тушью суми-э на фоне восходящего солнца хиномару. Книга долго стояла нетронутой на полке, потому что француз, который пишет о Японии XII века – это что-то совершенно запредельное. При всей моей любви к Востоку, средневековой Японии, японскому быту, японской литературе, творение Декуэна мне было просто страшно открывать. Как это часто бывает, мои предубеждения оказались напрасны. Книга хороша, местами просто восхитительна, и выписанный автором средневековый антураж предстает на очень высоком уровне – без романтизации, без идеализации – натуралистичный, грубый, с плотскими подробностями, присущими лишь японскому эротизму (вообще, я уже поняла, что, если в рецензиях на книгу о Японии встречаются фразы типа «самая нелепая и отвратительная сцена секса», надо тут же, что называется, «брать»). Вообще, я очень быстро забыла, что книгу написал не японец. Классический такой роман-путешествие по-средневекому, с вкраплениями воспоминаний и эротических авантюрных приключений, где дорога, ее перипетии и трудности, как водится, суть самой жизни. И Миюки, вдова известнейшего и почитаемого в империи ловца карпов к императорскому двору, «кормившего» своим трудом всю деревню, оправляется исполнить долг за своего умершего мужа, чтобы позор не лег на его память, в первый и последний раз, потому что, очевидно, с ней договор заключать уже никто не будет. Ну а после, сгинет и она сама, безземельная крестьянка, и вся деревня, жившая трудами Кацуро. Но все это будет потом, а пока Миюки несет свою ношу до дворцовой Службы садов и заводей.