Мужчины немного иначе смотрят на любовь. Меньше трогательности, меньше слез и пустых мыслей и непонятных поступков. Зато больше искренних чувств, жертвенности, мужества.
Вы сами себя послушайте, звучит как полный бред. Сооблазнить может тот, кто старше, сильнее, пользуется большей властью. Но не девочка взрослого мужчину. И на хрена спрашивается этой девочке взрослый мужик, который еще и ее мать убил? Гумберт - педофил, и пытается свои педофильские склонности оправдать тупыми отговорками - она дескать меня соблазнила, я тут ни при чем. Да это ребенок блин, девочка-подросток, а ты - взрослый мужик. Читать эту самооправдательную хрень просто мерзко. А Набоков - мерзотен вдвойне, потому что на истории педофила и на пропаганде педофилии сделал себе имя и нарубил кучу бабла (ведь до Лолиты он был никто, и звать его было никак). Мерзкий старый урод.
Некоторые педофилы рассказывают, что их трехлетние дети соблазняют. И говорят: я эту трехлетнюю девочку не насиловал, она сама хотела, иначе не вела бы себя так соблазнительно. Им тоже будем верить, как Гумберту?
Ветка комментариев
В Лолите нет насилия. Там соблазнение. Соблазнение девочкой взрослого мужчины.
Вы сами себя послушайте, звучит как полный бред. Сооблазнить может тот, кто старше, сильнее, пользуется большей властью. Но не девочка взрослого мужчину. И на хрена спрашивается этой девочке взрослый мужик, который еще и ее мать убил? Гумберт - педофил, и пытается свои педофильские склонности оправдать тупыми отговорками - она дескать меня соблазнила, я тут ни при чем. Да это ребенок блин, девочка-подросток, а ты - взрослый мужик. Читать эту самооправдательную хрень просто мерзко. А Набоков - мерзотен вдвойне, потому что на истории педофила и на пропаганде педофилии сделал себе имя и нарубил кучу бабла (ведь до Лолиты он был никто, и звать его было никак). Мерзкий старый урод.
Некоторые педофилы рассказывают, что их трехлетние дети соблазняют. И говорят: я эту трехлетнюю девочку не насиловал, она сама хотела, иначе не вела бы себя так соблазнительно. Им тоже будем верить, как Гумберту?