Прочитала повесть «Парфетки и мовешки» Татьяна Лассунская-Наркович , . Пока читала, всё время сравнивала её с воспоминаниями «История одного детства» Е. Н. Водовозовой , , и замечала, даже старалась найти в повести Лассунской-Наркович моменты подтверждающие те воспоминания о Смольном.

- Отчего ты никому не говорила о нём? - расспросы так и сыпались.
- Да не пришлось, - девочка удивлённо пожала плечами, - ведь о нём никто не спрашивал.
Этот простой ответ всех удивил: действительно, никто ведь не расспрашивал Ганю о ее родне. Знали только, что никто никогда не приходил к ней на приём, не присылал никаких лакомств. Сама же Савченко не была хвастливой болтушкой, подобно большинству маленьких, любивших к слову, а иногда и нарочно навести разговор и упомянуть о богатых и важных родственниках, об их хороших связях, о важном месте отца и даже о нарядах матери… Каждой хотелось чем-нибудь поразить и удивить подруг, вызвать их зависть. В этом сказывалось тщеславие, часто ложное, а иногда основанное на обмане и желании скрыть от других домашние обстоятельства. В этом хвастовстве было что-то болезненно заразительное, оно часто влекло за собой печальные последствия. Дети небогатых родителей старались, как могли, скрывать это от подруг; иногда они не только не отставали от них, но даже стремились превзойти - в своих требованиях к родным, которым порой с большим трудом удавалось выполнять прихоти дочерей.
Открытая, честная натура Гани не знала лицемерия, ей была чужда хвастливость. В душе она часто осуждала подруг и никогда не следовала их примеру.
И теперь все с недоумением и даже с недоверием смотрели на нее.

О чём-то похожем писала в своей книге Елизавета Водовозова, о том, что бедности родителей стыдились, что оглядывались на мнение других. Да, жили девочки в повести "Парфешки и мофешки" лучше, чем в "Истории одного детства", ели и учились лучше, но...

Но я как-то не заметила искренности, не осознала, что эти девочки жили, действовали, говорили и учились. Они все так и остались книжными героинями, не удалось автору для меня их оживить.