4

«Каждый день – падающее дерево» – роман, который на первый взгляд представляет собой дневниковые записи Ипполиты, альтер эго самой Габриэль Витткоп. Почему только на первый взгляд? Мне показалось немного странным, что человек, который ведет личный дневник, пишет о себе в третьем лице. Такая форма подачи напомнила скорее жизнеописание Ипполиты. Впрочем, это можно считать наименьшей из странностей, которые поджидают читателя в дальнейшем.

Книга охватывает год из жизни Ипполиты – события, путешествия, встречи, размышления о времени, жизни и смерти. Кроме того, нам дана возможность составить некоторое представление о самой героине и ее характере. Мрачное детство, строгие родители, любовь к истории и анализу, долгим пешим прогулкам и тишине, надменность и язвительность, презрение к условностям и ко всякой массе. Ну, казалось бы, все тут ясно, но так ли прост человек, чтобы его можно было полностью охарактеризовать одним предложением? Конечно же, нет и Витткоп говорит, что образ Ипполиты представляет собой «ребус, раскрывающий свой смысл под определенным углом». И угол этот зависит от точки зрения смотрящего. Познакомиться с Ипполитой можно просто полагаясь на прямую характеристику автора, можно составить свое впечатление, анализируя поступки героини, можно углубиться в ее детские травматичные воспоминания или исследовать ее бесконечные ассоциативные потоки образов. При этом Витткоп, создавая этот ребус, не обязательно вложила в него и ответ, возможно, потому что не хотела, чтобы он был разгадан.

...Творческий человек говорит ясно и понятно, но желает в душе, чтобы его слова унес ветер. Он чертит знаки, но ему хотелось бы чертить их на запотевшем стекле. Он строит здания, но желает, чтобы те ушли под воду, будто остров Кракатау.

Ассоциации составляют особую прелесть этой книги. В каком-то смысле такая манера речи напоминает словесные потоки неукротимых болтунов или пожилых людей, которые, начиная говорить о чем-то одном, в какой-то момент теряют нить разговора и удивленно вопрошают: «Так, а к чему это я все говорю?». Например, рассуждения о том, как Ипполита любит проводить ранние утра, могут вполне логично обернуться одами о красоте позвоночного столба, которые приведут к воспоминаниям о давних торжественных похоронах совиных останков.

Человек, который загорелся идеей покупки нового авто, будет постоянно обращать внимание на машины других участников дорожного движения; девушка, решившая сменить прическу, будет засматриваться на обладательниц похожих шевелюр, а человек, решивший свести счеты с жизнью, во всем видит знаки и символы надвигающегося конца. Я думаю, что даже тот, кто не знаком с биографией Витткоп, сможет уловить общий посыл книги и понять, что этот год станет последним в жизни Ипполиты. Начать с самого очевидного – названия книги – «Каждый день – падающее дерево». Падающее дерево – образ, который может истолковываться как знак приближающейся смерти. Новый день, новое дерево, еще один шаг к пропасти. Каждая встреченная погребальная процессия отзывается в Ипполите ее собственным будущим, каждый труп – ее собственным телом.

Анатом в желтых перчатках такого же оттенка как пластмассовая манжета на трупе, разрезает легкие на тонкие пластинки в поисках метастазов...

Как известно, Г. Виткопп незадолго до самоубийства узнала о том, что больна раком легких.
А вот сцена из вышеупомянутых совиных похорон:

Одновременно носильщица, могильщица, плакальщица и певчая, Ипполита медленно идет, что-то гнусавя на выдуманном языке и не ведая, что оплакивает свой же скелет, свои же позвонки и череп, – которые увидит намного позже...

Несмотря на обилие физиологических подробностей и мрачных тайн прошлого, книга не произвела на меня угнетающего впечатления. Может быть, дело в том, что основной движущей силой в написании этого романа была не жалость и сострадание, а любовь к себе и к писательству. Роман не похож на дневник, он больше напоминает развернутую эпитафию для самой себя, которую лучше самой Витткоп никто не напишет. Есть в этой книге еще мистический привкус того, что со смертью одного дерева ничего не заканчивается:

Каждый день – падающее дерево. И я. проходя через этот сад. куда забредаю каждый день, всегда нахожу здесь растительные соки, семена, обреченные на исчезновение, и возрождение зародышей в изначальном тигле.
Ветви священного фикуса – соборы из серой коры, древесные ливни, щупальца – ощупью спускаются к земле и погружаются в гумус, который сами же породили. Они движутся во тьме, вновь к верхушкам, а затем снова спускаются в возрождающие глубины, чтобы опять взойти в поисках света, света.