5

Гой ты, Русь, моя родная,
Хаты — в ризах образа...
Не видать конца и края —
Только синь сосет глаза ©.

Первая часть монументальной трилогии Алексея Черкасова (вторая и третья книги написаны в соавторстве с Полиной Москвитиной). Только первая часть охватывает без малого сто лет российской истории. Трилогия получила общее название «Сказания о людях тайги», основные события разворачиваются в суровой сибирской стороне.

В центре повествования община старообрядцев, с которой после декабрьского восстания 1825 года случайно сталкивается бывший мичман Лопарев, бежавший с этапа. Поначалу для умирающего в степи от жажды Лопарева община становится чудесным спасением, но чем дальше узнает бывший мичман порядки старообрядцев, тем страшнее становится. Зверские пытки, подозрения в служении сатане, казни и обряды... После ряда трагических событий остатки общины с берегов реки Ишим выдворяют в Красноярский край

В Красноярском крае община поселяется в деревне Белая Елань, что в Минусинском уезде. Сам город Минусинск тоже играет не последнюю роль в повествовании. Кажется, ранее я уже упоминала, что мой папа родился в Минусинске, и я сама неоднократно бывала в этом городе, тем интереснее было читать и узнавать историю этого места. В сибирской стороне община разделяется на разные толки с весьма экзотическими проявлениями веры. «Хмель» сага не только историческая, но и семейная. И, как и полагается семейной саге, огромную роль в сказаниях играют семьи — Юсковых, Боровиковых и многих других. Пересечение судеб, фамилий, смешение кровей, ломка характеров — все здесь. Главного героя очень сложно выделить, Черкасов задолго до Джорджа Мартина показывает огромную «любовь» к своим персонажам.

Страшная, тёмная история с каждой страницей всё больше затягивает в себя. Ни капли не сентиментальная, суровая и беспощадная сага, бескрайняя, как и сама Россия, начавшись декабрьским восстанием 1825 года, завершается драматичным 1917... А впереди еще два огромных тома.

Случайная цитата:

Велика Русь, а деться некуда. По трактовым дороженькам гремят оковы, а чуть в сторону — темень людская, хоть глаз выколи.