5 Мальчишечья вселенная

Города, которые предали своих детей, долго не живут.

Крапивин - певец мальчишечьей жизни. Лучше всего ему удаются реалистичные истории про детство, заросли лопухов, драки на деревянных шпагах, неумелые стихи о кораблях... обычные дети, иногда больно царапающиеся о взрослый мир (а этот мир, в свою очередь, делится на злых глупых Взрослых и на обаятельных, всё-всё понимающих Бывших Мальчишек, ну и есть в нём отдельная, особенная категория - Мамы), но в целом мало с ним контактирующие. У них своё, мгновенно читателем узнаваемое, окружение. И это именно мальчишечья вселенная, девчонки в ней возникают редко, так что тем, кто по признаку пола в целевую аудиторию не попал, приходится идентифицировать себя с мальчишками, что уж тут поделаешь. Попытка Крапивина писать от лица девочки-подростка ("Семь футов брамсельного ветра") мне, прямо скажем, совсем не понравилась. И никогда не нравилось, если он выбирался из реалистичного мира в фантастику (как в "Рыжем знамени упрямства", или в "Страже Лопухастых островов"). Мне казалось, это совершенно не его профиль, элементы фантастики были бессмысленны, скучны и выморочны. А если он принимался писать не о детях, а о взрослых, только зевать и оставалось. И вот недавно я с немалым предубеждением начала читать "В глубине Великого Кристалла"...

Первая повесть, "Выстрел с монитора", как будто подтвердила мои опасения. Настоящие и живые, узнаваемо крапивинские персонажи оказались втянуты в какую-то вялотекущую пространственно-временную аномалию. Предсказуемый сюжет не цеплял, а проявление сверхспособностей описывалось примерно так же, как это обычно подростки в фанфиках делают. Единственное, что заинтересовало - судьба города, предавшего одного из своих детей. Навело на мысли о том, что Крапивин вообще - защитник детства, горой на стороне своих беззащитных мальчишек. Он мог бы повторить слова Монтессори: "Если к нам когда-нибудь и придут помощь и спасение, то принести их могут только дети, ведь именно они вырастают в человечество".

В общем, поначалу я заскучала. Но потом! "Гуси-гуси, га-га-га" - это потрясение, честное слово. Это Крапивин с совершенно новой стороны. Во-первых, повесть от лица взрослого человека, который и в детстве был так себе мальчишкой, и вырос в так себе взрослого, скучного обывателя, никого не любящего, вылизывающего свой комфортный особнячок. Во-вторых, внезапно захватывающий фантастический мир (параллельная реальность, одна из граней "кристалла"), убедительный, обманчиво благостный. Он стремительно вырастает в целую антиутопию: представьте, мир, где за любое правонарушение, хоть за переход дороги не в том месте, наказание одно - смерть. Но смерть как бы в лотерею, с возможностью выиграть продолжение жизни. И чем серьёзнее нарушение, тем больше шансов умереть: один к миллиону, один к тысяче, один к одному... Легко догадаться, с чего начинается повесть - главный герой "выигрывает" смертную казнь и получает бумажку, обязывающую явиться туда-то во столько-то для "исполнения данной акции". Дальнейшее описано превосходно. Прямо экзистенциализм. Каждое чувство, каждый шаг обречённого, неумолимое приближение смерти, отчаянное цепляние за любую соломинку... И главное, сразу понимаешь, что герою нечего надеяться на волшебное спасение, всё будет совсем не так просто. И просто не оторваться от книги. Я не знала, что Крапивин так может, и снимаю свои претензии по поводу фантастики. Может, умеет, практикует.

Что интересно, и "Выстрел с монитора" в моих глазах подтянулся, потому что все три повести, входящие в этот сборник, очень умело и тонко перекликаются между собой. Находить связующие ниточки - особое удовольствие, и первая повесть становится необходимой составляющей целого.

А "Застава на Якорном поле" - и вовсе издевательство над людьми. Я проплакала полкниги. Тему сиротства и потери родителей я сейчас принимаю ОЧЕНЬ близко к сердцу, так что еле вынесла это произведение. Если бы Крапивин меня обманул, если бы он посмел меня обмануть и повернуть сюжет по-другому, оборвав все надежды, я бы его просто об стенку ударила. Ну, не его самого, а книгу. Эмоциональное, прямо-таки отчаянное повествование, стремительно развивающийся сюжет, и снова все фантастические элементы на своих местах и не вызывают никакого раздражения. И любопытная проблема в основе повести: другой взгляд на старое доброе мучение ради улучшения, жестокие практики избиения ученика, чтобы он превзошёл учителя. Отруби ему ноги и брось в лаву, он станет Дартом Вейдером и покорит далёкую-далёкую галактику. Пардон. Крапивин спрашивает, имеем ли мы право погружать ребёнка в бездну отчаяния, если он вынырнет из неё сверхчеловеком?

Непременно нужно дочитать весь цикл, постараюсь найти время. Век живи, век учись и не торопись делать выводы.