5

«Колыбель качается над бездной. Заглушая шепот вдохновенных суеверий, здравый смысл говорит нам, что жизнь – только щель слабого света между двумя идеальными черными вечностями.» Так начинается наше путешествие по извилистым закоулкам воспоминаний Набокова рука об руку с героиней всех его произведений - Мнемозиной, Памятью, которая радостно и трепетно лелеет его детские впечатления – самые счастливые и самые светлые в его жизни. И если он и тосковал по России, то именно по той самой Выре из его детства, в которую он так хотел вернуться и которой больше не существовало. «Она впилась, эта тоска, в один небольшой уголок земли, и оторвать ее можно только с жизнью.»
В этом автобиографичном романе, переведенном/пересказанном самим Набоковым для нас, русскоязычных читателей, не стоит искать сколько-нибудь внятного сюжета. Другие берега напоминают нагромождение проходных эпизодов и проходных персонажей, создается ощущение, что Набоков вспоминает прошлое прямо в момент писания: тут он не помнит имя собачки, а через 3 страницы оно приходит ему в голову и он радостно пишет: «летит, отзываясь в звонком воздухе: Флосс, Флосс, Флосс!..»
Но не стоит обманываться этой сумятицей, закольцованность начальной и финальной сцен, подсказки, тут и там разбросанные по тексту говорят, что перед нами сложный узор извлеченных из памяти событий: «Я с удовлетворением отмечаю высшее достижение Мнемозины: мастерство, с которым она соединяет разрозненные части основной мелодии, собирая и стягивая ландышевые стебельки нот, повисших там и сям по всей черновой партитуре былого».
Жаль, что он не перевел все свои произведения на русский, потому что даже от лучшего переводчика какая-нибудь чисто набоковская «смуглая мгла» неизбежно ускользнет.