3.5 Легкая невыносимость милотья

Книга Инухико Ёмота увидела свет ещё в начале десятых годов, на русский переведена только сейчас, и в ней автор достаточно уверенно пророчит постепенную гибель каваии как культурного феномена. Пока что пророчества не сбываются, и няшность-милота продолжает шагать по планете, маскируясь теперь всё искуснее.

С переводом термина, конечно, как всегда сложная петрушка. Слова «милый», «привлекательный», «симпатичный» недостаточно полно описывают это понятие, а неизбежное интернетовское «няшный» только вносит ещё больше путаницы. Ведь если ты на уровне ощущений не понимаешь всех составных частей кавая, то и няшность тоже где-то в далёком семантическом пространстве. Что же в него входит? Изначально: милое, детское, утрированное, небольшого размера. Для всех этих слов и у нас, и у японцев есть отдельные термины. Каваии включает всё сразу и можно без хлеба, а за время своего существования начало расплываться туманами и пониматься совершенно по-разному. В итоге получается, что вот про конкретный предмет или явление можно сказать, что он каваии или нет, а вывести чёткое определение понятия невозможно. Уж слишком близко это к эмоциональной сфере и сфере восприятия, а не к конкретике.

Автор не зарывается в лингвистическую глубь, а идёт вширь и смотрит, как каваии проявляется в совершенно разных вещах. Систематизировать столько явлений наверняка было непросто, тем более, что далеко не всегда скрытые функции каваии легко определить. Это уже давно не просто изображение славного котика с большими детскими глазками. Например, каваии может быть способом удержать девушек в патриархальной узде. Если ты не ведёшь себя соответственно «милым» канонам, то недостаточно женственна, читай: неполноценна, читай: непривлекательна ни для кого, иди отсюда, фу. Или вот каваии — это манипулирование материнским и защитническим инстинктом, ведь в кавайные вещи записывается всё с характерными физиологическими признаками чего-то детского и беззащитного, чего-то, что нужно оберегать. Хорошо расписан каваии, как маркетинговая стратегия. Да где только он не пролезает, большеглазый хитрец.

В книге много глав, которые будут интересны японцам и хорошо знающим их культуру людям, но всё-таки большая часть предназначена для широкого круга читателей. И это хорошо. Миленького затаившегося врага (хоть это и не враг на самом деле, но в руках хитрецов и чайный пакетик может тебя убить) нужно знать в лицо. Добротная большая статьища, размером в целую книжку. Сноски и пояснения в русском издании даются, как и всегда у НЛО, очень к месту. Особенно порадовало примечание к предложению из книги, в котором автор говорит, что на обложке изображён он сам. Примечание заботливо поясняет, что это про оригинальную обложку, а не про русскую. Ну вот, а я-то думала, что это сама милая амёбка написала про себя по доброте душевной.

Почитайте, если хотите увидеть образец добротной журналистско-исследовательской прозы на стыке поп-культуры и разумного-доброго-вечного. И помните, что от каваии до коваи (страшнота) всего пара слогов.

Заметки о читаемом в телеграме