5 Последний мирный момент

Талантливая попытка показать эпоху через портрет среднего человека: не тирана, не жертвы, не бунтаря, не миллиардера и не нищего. С первых же строк тысячи читателей отождествят себя с персонажем. Но только ли в годах, зубных протезах, животике и скромном достатке это сходство? Джордж Боулинг живет накануне войны - может быть, и мы тоже? Перед первой мировой писали, что она невозможна: Европа гуманна и цивилизована, а пулеметы и авиация слишком разрушительны. То же писали и перед второй мировой: ее сдержат Лига Наций и грандиозные запасы иприта, способные уничтожить Европу. Сейчас оптимисты пишут то же самое об ООН и ядерном паритете. Реалисты кивают в ответ на хищные аппетиты монополий, на очередной передел рынка. И в каждую эпоху простак Джордж Боулинг надеется, что войны не будет. Может быть, война происходит всякий раз именно потому, что он слишком добродушен - не желает расквашивать лица правящих поджигателей войны? Что ж, тогда ему придется расквашивать лица таких же как он, бедолаг - на фронте. Нет куража драться за свои интересы - пошлют драться за чужие. И он безропотно отправится: обыватель не меняет обстоятельства, а приспосабливается к ним. Иногда приспособиться не удается: маленькую лавку, издавна кормившую предков героя, разоряет крупная сеть магазинов. Монополисты разорили его семью, монополисты развязали войну за рынки и отправили его на фронт, монополисты готовят вторую войну, а Джордж Боулинг плывет по течению, выживает, но об их свержении не думает. Как и большинство наших современников.

Среди больших потрясений и бытовых неурядиц, есть у него личное пространство, золотая страна детства и живой природы. Память о времени до суеты, до автомобильных пробок, до крупных супермаркетов, огромных свалок, фальшивой пищи. Разве от наших родителей мы не слышали такой же ностальгии, особенно в провинциальных городках? Зеленые огромные дворы, частные или двухэтажные городские домики, бескрайнее небо, рощицы и озера, лошадки с бидонами молока на телегах, взаимопомощь соседей - все это было и у нас. И, в таком ландшафте, огромные надежды на светлую радостную жизнь - надежды, рухнувшие под напором сильных мира сего. Прошлое, с его светлыми озерами и светлыми надеждами, уходит - сменяясь мусорной свалкой и грядущей войной. Последний мирный момент хочется ухватить, продлить, запечатлеть. Оруэллу это удалось. Удастся ли нам?