4 Множество голосов в одной книге

Я уже как-то рассказывала про свою привычку читать аннотацию книги в пол глаза, а потом, при прочтении чрезвычайно удивляться. Здесь та же тема. Единственное, что я знала о Югославии до этого месяца - воспоминания о красивых словах песни девицы из группы Тату. Из которых и так понято - война, раздел страны, мы и никак не помогли и не мешали одновременно. Перед началом чтения решила - все в книге будет про распад и сражения, надо изучать матчасть. Тот момент, что книга была написана куда раньше произошедшего - вообще не смутил. См. выше - не читаю внимательно аннотации.
Через несколько часов, обогатившись знаниями из википедии, жж и посмотрев очень неплохой фильм, я была готова. Опять же, учитывая, что я ожидала сражения и гражданскую войну - я была готова к встрече с ней.
А книга о то совсем о другом. Автор нас встречает, берет под руку и с удивительной любовью рассказывает о местности и людях, живших вокруг моста на Дрине в общем и про сам мост в частности. И я, застыв от изумления, боюсь шевелиться, чтобы не прервать неожиданные для меня шутеечки про призраков, мифы про амулеты, которые слабеют от шелка, слушаю все это, уже совсем не желая, чтобы это оказалось лишь эпиграфом и дальше бы тема уходила в войну или смерть.

И чем страшнее и мучительней рассказ, тем большее удовольствие он доставляет.

Эта книга - как само воплощение жизни. Что наша жизнь, как не сборник чужих жизней и чужих да своих историй? Иво Андрич удивительно скрупулёзен, почти мелочен; он вам и мост в шагах измерит и опишет насколько именно было красное лицо у надсмотрщика за рабочими, строящими мост. Именно эти мелочи делают картинку в книге такой яркой и четкой. Кажется - протяни руку и коснешься жесткой колючей травы (ты знаешь насколько именно она жесткая), растущей на холме у моста, сможешь погладить узорные решетки у каравана-сарая, построенного одновременно с мостом, или знаешь, где точно спастись от наводнения, что так любит устраивать Дрина. Описания же самого моста встречается почти в каждой главе, словно тот живой и постоянно меняющийся. Все это как разноцветные камушки, которые так любят собирать дети.
Другой момент. Во время чтения, скажем так, "мифической" турецкой части истории (до начала историй с оккупациями Австро-Венгрии) у меня постоянно было ощущение, что я вижу какие-то "пасхалки", старательно спрятанные автором. Когда Иво рассказывает легенду про мать, что кормила своих заточенных в опоры моста близнецов молоком из груди, чтобы продлить им жизнь - разве эта история не схожа чем то со знаменитыми Ромулом и Ремом? А, например, рассказ о крестьянине, приговоренным к казни через посажение на кол, который стал для всех символом сперва пугающим, а потом вызывающем прилив сил - чем не распятие Христа? К слову, вы же понимаете, что я не зря поставила скурпулезность Иво Андрича на первое место? Да, столь детальное описание данной процедуры я наверно никогда не видела. Разве что не хватало метровой ленты, скажем так, уточнить параметры. Мало ли что, вдруг в жизни пригодиться? Ну и, наверно, самая очевидная "пасхалка" - само строительно моста, к которому привлекались сперва местные жители, затем были привезены сами турки, а после ловили даже проезжающих мимо путников и заставляли поработать день-другой - я ожидала концовки почти как в истории Вавилонской башни. Что значит все это на самом деле? Конечно вот это. Хотя, если серьезно, скорее то, что мне нельзя читать книги где есть заговоры, коей была предыдущая в бонусе мая. Меня потом еще долго не отпускает.
Однако, нельзя не заметить, как с момента перехода историй к Австро-Венгрии вся мифичность книги уже пропадает. Там уже не вижу "пасхалок", не вижу того ласкового автора, ведущего за руку. Хоть Иво Андрич и, по прежнему, внимателен к деталям, может даже больше, ведь они теперь более реалистичные и почти по-военному строгие, но вот ощущения сказки уже нет. Не пропадает только ощущение множества голосов существующих людей (ты вправду веришь, что они были!), которые доверили свои истории столь внимательному автору.