5

Вы можете со мной не согласиться, но я все равно это скажу. Лешенька – ты первостатейная задница! Однако мне настолько нравится этот цикл, что я только рада грядущей третьей части и то мм… определение, которым я тебя наградила, произношу с нежностью и умилением. Вот! Хотя, не смотря на радость предвкушения, немного переживаю. Лешенька, тебе пока что ни разу не удались тетралогии. Поэтому, пожалуйста, не затягивай и в этот раз! Не порть эту чудесную серию и ограничься тремя книгами.
А я, действительно, в восторге от этого цикла. Во-первых, потому что Людвиг! Еще с прошлой книги я поняла, что это мой герой. Он живет и поступает так, как мне бы хотелось жить и действовать. Он идеален. В Людвиге нет ни одной черты, которая бы мне не нравилась или раздражала. И хотя такая идеальность должна настораживать, мне это не мешает, мне замуж за него не выходить, в конце концов. А во-вторых, надо признать, я в восторге от построения книги в виде нескольких историй, часть которых потом приводит нас к общему знаменателю. Я ведь уже не раз признавалась, что неравнодушна к малой форме рассказов, поэтому я получаю от этого цикла тройное удовольствие.
И заметьте, это я еще ни слова не сказала про Пугало. И задницей Лешеньку я обозвала по большей части именно из-за него. Я так надеялась, что в этой книге нам хоть немного приоткроется завеса тайны этого интересного во всех смыслах создания, а вот Фигу. Только еще больше загадок прибавилось. Шуко сообщил, что ни в одном бестиарии не упоминается ничего похожего на такую темную сущность, а то что он не похож на обычного одушевленного мы уже давно знаем. Приплюсуем сюда Мириам – магистра Братства и учительницу Людвига – которая при всех своих силах и способностях не смогла Пугало даже потрепать… и получим загадку почище Сфинкса. Не зная любви Лешеньки к закрученным интригам, я бы тоже смело могла подозревать, что с Людвигом это чудо природы шляется только потому, что не соскучишься. Что прямым текстом подтвердила Мириам: « - Надеюсь, мы сдвинемся с мертвой точки. У тебя врожденная способность привлекать неприятности. А именно это нам сейчас больше всего и нужно». Кстати, нужные неприятности они и правда нашли, стоило Людвигу оказаться в поле зрения.
А еще Пугало практически запросто пробралось в святая святых Церкви, и чхать оно хотело на всякие их амулеты и прочие церковные радости. Спасовало только один раз, не рискнув бодаться с целой толпой светлых одушевленных, судя по всему таких же сильных как оно. И правда, Людвига порой заносит в такие очаровательные места, что грех не воспользоваться шансом попутешествовать с ним за компанию. Людвиг же еще, добрая душа, предупредит лишний раз, куда соваться не стоит и защитит перед другими Стражами… или наоборот, если еще раз вспомнить о силе Пугала.
В общем, я могу петь дифирамбы Пугалу еще долго, но надо закругляться. Могу только сказать, что чувство юмора у него отменное. А еще он щипал Мириам за мягкое место и очаровательно смущался, когда душа девушки его поцеловала.
О Проповеднике лучше всего скажет следующая цитата: «Обиженный Проповедник – это ад. Проповедник, вставший на тропу мести, - это ад вдвойне. Когда я отказался свернуть с дороги и задержаться на день в Эдельтофте, где проходил фестиваль клубники, старый пеликан вышел из себя». А уж разглагольствует он так и вообще за двоих, считая себя нянькой Людвига и Пугала.
Хотелось бы что-то хорошее сказать о Гертруде, но не получается. Она чудесная. Но уже вторую книгу подряд не вызывает у меня абсолютно никаких эмоций, даже не смотря на то, что ведьма. Казалось бы, она должна была понравиться мне еще заочно, но нет. Она мне больше видится как бесплатное приложение к Людвигу, но не более.
Но зато она дает пару поводов на поржать: «Наконец-то! Гертруда вся извелась, едва меня не придушила! Теперь ей есть кого гонять в хвост и гриву!» Кстати, есть у меня подозрение, что такое мое отношение к Гере сформировалось как раз из-за Людвига. Он сам говорил, что она его самый близкий друг, но каких-то архи-чувств при этом не проявляет. Он больше о Пугале переживает, чем о ней. Думает так вообще о чем угодно, только не о белой ведьме, если та, конечно, не маячит в поле зрения, изводясь от желания погонять кое-кого в те самые хвост и гриву.
А пострадали от такого его отношения Шуко с Натаном:
«Наклонившись, он пошарил в тряпье и выудил на свет перевязь со шпагой внушительного размера и кинжалом, украшенным сапфиром.
- Я жажду крови! – прорычал он.
- Вино закончилось. Мы вчера убили последние четыре бутылки.
Пыл Натана несколько поутих, он увидел меня:
- Мы спасены, брат Шуко. Теперь Гертруде будет чем заняться.»

А ведь еще было безмерно чудесное Темнолесье. Я навсегда очарована этим местом и первой историей, связанной с ним. Кстати, обложка книги – как раз оттуда, и это чудо с рогами – Гуэрво. Надеюсь, что и он, и София еще порадуют нас своим появлением в третьей книге. Я даже пройдохе Зивию буду рада. Я вообще всему Темнолесью разом буду рада, настолько оно волшебное. А если учесть, что Людвиг теперь в узких кругах носит прозвище Кровь Темнолесья, то я просто уверена, что без вышеперечисленных персонажей дело не обойдется.

P.S: и Визаган. Двойственное отношение как к этим созданиям, так и к поступку Людвига. Хоть он ему и жизнь спас.