4

Читать пьесы Уайльда - все равно, что дебютантке беседовать с многоопытным покорителем женских сердец. Каким бы невинным не был предмет разговора, все равно шестым чувством ощущаешь некую двусмысленность, подтекст, который смутно тревожит и выбивает из зоны комфорта. Наверное, именно поэтому что-то мешает воспринимать остроумные, милые и романтичные пьесы Уайльда (за исключением, разумеется, "Саломеи"), как милые и романтичные.

В пьесах Уайльда главные герои врут почище чем пациенты доктора Хауса. Врет идеальный муж сэр Роберт Чилтерн, скрывая от высоконравственной супруги подробности своего карьерного взлета. Врет не менее идеальный муж лорд Уиндермир, утаивая от жены природу своих отношений с миссис Эрлин. Даже заботливый опекун, землевладелец и почетный мировой судья Джон Уординг выстраивает целую пирамиду из неумелой и совсем необязательной лжи. Именно ложь становится центром и основой сюжета в каждом отдельном случае. И, конечно же, каждый раз неискренность главных героев продиктована исключительно благими намерениями!

Оскар Уайльд умно и весело иронизирует над блестящим великосветским обществом, в котором внешний гламур с легкостью затмит скучную добропорядочность, а недалекость жены является главным залогом супружеского счастья. Впрочем, так легко позволить себе не обратить внимания на эту иронию, от души порадовавшись восстановленному миру в отношениях между супругами и влюбленными!

Отдельно стоит сказать о "Саломее", которая стоит особняком в этом сборнике пьес Уайльда. Историю юной иудейской царевны, потребовавшую в награду за танец голову Иоанна Крестителя, Оскар Уайльд пересказывает, намеренно смещая акценты. Если в общепринятой версии Саломея действует по наущению матери, то в пьесе Уайльда царевну обуревает неразделенная страсть к пророку. Словно капризное и неразумное дитя, Саломея снова и снова требует свою жуткую награду вопреки всем доводам рассудка и своего отчима Ирода Антипы... и получает ее. В каждом диалоге пьесы с самых первых строк сквозит обещание несчастья, скорой смерти, которая случится... случится... случится непременно. И к финалу градус напряженности в пьесе достигает таких пределов, что трагическую развязку воспринимаешь почти с облегчением.

В целом, книга доставила мне настоящее удовольствие. Уайльд не упускает случая блеснуть остроумием и порой слишком увлекается парадоксами, но общего впечатления от пьес это не испортило. Живо, умно, интересно и неожиданно актуально.