5 «...Париж не вернётся (меняются стены, Как ни грустно, быстрей наших бренных сердец). Шарль Бодлер. Лебедь. 1861 (Перевод А. Гелескула)»

— Здравствуйте, мадам Роза Базеле, в девичестве Каду.

Я нашла ваши письма-дневник, который Вы вели в «эпоху перемен»; Вы начали писать

«…в пустой кухне…»,

в доме, в которой прожила семья Вашего мужа (мне, знаете ли, нравится подход Вашего мужа, Армана, к домам: «…Для вас дома обладают душой и сердцем, они живут и дышат. У домов есть память…»). Я тоже думаю, что у домов есть душа, есть сердце, которое бьётся в кирпичной груди, стучит и говорит нам, что дом жив и сдаваться не намерен.
Знаете, я никогда не жила в эпоху перемен, никогда на мою долю не выпадали такие масштабные потрясения, какие довелось испытать Вам. Никогда не пойму до конца, как было тяжело знать, что дом, в котором Вы были так счастливы и любимы, нашли себе названую маму, подлежит сносу в целях улучшения жизни Парижа. Как и многое другие дома и улицы, которые будут снесены с лица земли заступами рабочих, для которых все эти дома не имеют ни значения, ни смысла; для этих трудяг с заступами всё происходящее — только работа, и ничего больше.

«— …Этот старый дом скоро сломают, работы должны начаться на следующей неделе. Хозяева уже уехали, и дом пут, как яичная скорлупа.
Сильный удар потряс деревянную дверь, и я поспешно отпрянула.
— Эта старая дверь чертовски прочная, — откликнулся другой голос.
— Ты ведь знаешь, как рассыпаются эти дома, — усмехнулся первый. — Не надо много времени, чтобы его разрушить, да и всю улицу вместе с ним.
— Точно, глазом не успеешь моргнуть, как сметут и эту улочку, и ту, что за углом…»

Мадам Роза, Вы пытались сохранить прошлое, пытались удержать его, не дать ему уйти в небытие. Вы писали, что для Вас очень важно прошлое; те минуты, когда Вы были молодой, влюблённой и счастливой девушкой, когда Арман Базеле сделал Вам предложение… Я читала Ваши письма и на мои глаза наворачивались слёзы… Я пыталась представить себе, чтó Вы пережили в те минуты, как Вы были счастливы, и думала, что между мной, живущей в другой стране, совершенно в другую эпоху и Вами, живущей в конце XIX-го века, благодаря Вашим письмам-вспоминаниям, пролёг мост через эпохи, времена, нравы, обычаи, религию, семейное положение, потери и радости. Этот мост крепкой нитью связал нас, и, как мне кажется, не отпустит никогда.
Вы не существовали, не выживали, хотя жизнь в покинутом доме, в котором не осталось мебели, обоев, штор не была лёгкой и приятной (у Вас даже не было воды, чтобы нормально помыться), Вы жили. Вы жили каждый день, каждый миг, и в каждый из этих мгновений вы наполняли светом своих воспоминаний, открывая мне свою душу, рисуя на бумаге картины своей жизни.

Видите, какой Вы протянули между нами мост? Видите, что я, спустя почти два века после того, как жили Вы, нашла Ваш дневник и прочитала. Прочитала, и с каждой строчкой моя душа наполнялась слезами. Ваша история стала мне родной и близкой, затронула струны в моём сердце.

…Вот были маленькие, уютные тихие улочки, с зелёными двориками, и жители этих улочек хорошо знали друг друга:

«во времена, когда в Париже ходили за водой к фонтану, когда едва ли не в каждом его округе были уголки, напоминающие деревню, на тихой тенистой улочке неподалёку от церкви Сен-Жермен-де-Пре, где некогда селились мушкетёры…»

жили Вы, мадам Роза.
Маленькие дворы, где все друг друга знали.

«Большие тайны маленьких городков».

Разве можно было хоть что-то скрыть от посторонних взглядов? А вы скрывали, даже от любимого мужа. Вы писали эти письма мужу, и не знали, что когда-нибудь их найдёт кто-то, под руинами дома, и издаст книгу. Книгу, которая перевернула во мне душу, сердце; открыла глаза на многие вещи из семейной жизни. Книга, которая позволила мне пройтись по тихим, уютным улочкам Парижа, — совершить путешествие во времени и пространстве.

Я рада, что познакомилась с Вами, мадам Роза. И благодарна автору, издавшему книгу Ваших писем — Татьяне де Ронэ.

Остаюсь с уважением к Вашей памяти.