5

​Закрыв книгу и выдохнув, одна мысль неустанно продолжала крутиться в голове, ища в окружающем пространстве ответа: "А есть ли в душе Бога место сомнениям и стенаниям? Пережил ли он когда-то тоже самое, что выпало на участь людскую? Может ли он судить нас и поступки наши, дебри души нашей, если является только Творцом, но не участником?"
Это страшные вопросы, но ответы на них будут, пожалуй, ещё мрачнее.

Книга перевернула мой мир с ног на голову, ошарашила, заставила почувствовать и познать ту любовь, которая спасается, отдавая душу дьяволу, тем самым подпитывая и воссоздавая себя. В страданиях ищут герои счастье своё и ведь, что удивительно, они его там и находят, как завещал им Фёдор Михайлович! Испытывал бы Митенька такое желание жить, если бы не страдал за весь мир? Любил бы он так неистово Грушеньку, если бы та сама пришла к нему и не стоял бы меж ними отец? Нет, нет и ещё раз нет! Ибо не в достижении цели он видит отраду, а в упоении трудностями судьбы, чертовщиной событий и хождением по дьявольской дорожке.
А кто страшнее из всей семьи Карамазовых: тот, кто убил\ тот, кто убийство это допустил и подлецом себя признал\ тот, кто мысли подобные сеял? А может всё-таки тот, кто в итоге стал предметом убийства?
Каждый из героев ужасен по-своему, каждый самостоятельно чёрта внутри подпитывает и дразнит, как может, но в этом-то и вся прелесть их, вся чистота и невинность, как бы парадоксально подобное не звучало.
И всё-таки невольно раз из раза возвращаешься мыслями к главному вопросу: "А кто убил?" Смердяков ли, от чьей руки пал Федор Павлович?\ Митя ли, который лишь на словах был настолько страшен?\ Иван ли, чьи мысли были проникнуты желанием смерти отца? А может быть каждый приложил свою руку, внёс свою лепту или того пуще — все дружно, но в разное время и не сговариваясь. Ведь всего важнее оказывается не убийца, а оружие убийства, которое зрело чёрным пламенем в мыслях и думах каждого.

И столько в этом произведении бесовских страданий, столько истинных чувств, каждое из которых звучит с надрывом, что приходишь-таки к понимаю, что заложена в них не чёрная дыра существования, а надежда на светлое будущее, на чистый и ясный взгляд, который должен непременно родиться вместе со следующим поколением. Но рождается ли...?