5

Последняя книга из идущих у меня подряд, посвящённых женщине ("Случайная женщина" Д.Коу и "Под стеклянным колпаком" С.Плат), очень удачно завершает это трио - ноткой позитива, знаете ли, и надежды. После двух предыдущих довольно депрессивных сочинений это воспринимается просто на ура.

Женщина на пике силы, красоты, возможностей, в расцвете материнских устремлений нам предстаёт тут 50-летней матроной, женой учёного-философа. Имея восьмерых детей, она остаётся очень женственной и притягательной для людей обоего пола и всех возрастов. За счёт чего это происходит? Она мирится с их недостатками, позволяет им быть самими собой. Она идеальна и сбалансирована. Тут впервые пришёл мне в голову ответ на вопрос: "Зачем бог послал на землю женщину?" Так вот, вы удивитесь. Гармонизировать всё вокруг. Освещать своим светом детей, мужчин, собак, свой дом - и даже маяк, упоминаемый в названии. (И силы на это по прочтении книги появятся и у вас, я уверяю).

Существует кодекс поведения, она знала, согласно седьмому (так, кажется?) пункту которого в ситуации подобного рода женщине полагается, чем ни была бы она сама занята, кинуться к молодому человеку на выручку, помочь ему вытащить из волнистых туманов условностей свое желание покрасоваться; свое острое (как ключицы, как ребра) желание вклиниться в разговор; в точности так, как их долг, рассуждала она со стародевичьей честностью, помочь нам, если, скажем, разразится в подземке пожар.

Вторая проблема, на материале мужа - тирания отцов и эгоизм творцов. Всё это имеет место быть, потому что, по мнению В. Вулф, женщина - единственный творец, кому себялюбие неведомо. Вот, например, ей, неработающей, не получающей зарплату хозяйке немаленького дома, при необходимости потратить некую сумму на ремонт крыши, решая вопрос, как попросить деньги у мужа, удаётся испытывать огромные, нереальные муки совести. Фантастическая женщина! Желание не потревожить его хозяйственными хлопотами, не сбить творческие процессы в его голове, оставить жизнь вокруг него тёплой, мягкой и гладкой настолько естественно у неё, что нас, современных читательниц, запросто огорошивает.

Миссис Рэмзи, сидевшая привольно, обнимая сына, вдруг вся подобралась, подалась вперед, изогнулась и словно выпустила струю энергии, целый фонтан, и она трепетала, будто все ее силы разом слились в одну, а струя искрилась и билась (покуда сама миссис Рэмзи осталась спокойно сидеть и опять взялась за чулок), и в эту-то драгоценную плодоносность, в этот плещущий источник жизни погружалась роковая мужская скудость, как медный, бесплодный и голый клюв. Он не состоялся, — сказал он. [...] Он требовал сочувствия. Перво-наперво, чтобы его уверили в его гениальности, а затем ввели в жизненный круг, утешили, ублаготворили, обратили бесплодие в плодоносность и чтобы все комнаты в доме наполнились жизнью, — гостиная; за гостиной — кухня; над кухней — спальни; и рядом — детские; чтоб все они ожили, наполнились жизнью.

А может, наоборот? Этот идеал кажется недостижимым и самому автору - оттого так рьяно и выпукло и описываются все достоинства главной героини? Не последним по вескости аргументом становится путь ухода из жизни, выбранный Вирджинией Вулф. Но нет, тончайший, невесомый, всепроникающий психологизм её измышлений любую женщину заставит подумать: "Да, такие мысли и чувства бывали и у меня. Эта книга - про меня. Про мою жизнь."

Так и воспринимается эта книга. Как откровение. Как воспевание главных женских талантов - умения одобрить, ОБОДРИТЬ, посочувствовать и позаботиться.

И неужто нельзя по памяти воспроизвести то сиянье, тот пыл, растворенность, которых она на многих женских лицах понавидалась (например, на лице миссис Рэмзи), когда они в подобных случаях воспламенялись — она помнила лицо миссис Рэмзи — жаром сочувствия, предвосхищеньем той высшей, блаженной награды, которая, хоть ей лично этого — увы — не понять, очевидно, только и дарована душе человеческой. Вот он — остановился рядом. И надо выжать из себя все, что возможно.