0 Portrait of the writer as a ...

Один из самых тиражируемых рисунков Дюрера, «Носорог» был написан художником, никогда вживую не видевшим диковинного животного, на основе собранных им рассказов и описаний. В итоге из-под карандаша художника вышел странный зверь, покрытый жесткими пластинами, напоминающими броню, с вторым рогом на спине и чешуей на ногах. Тем не менее, образ настолько реальный и убедительный, что говорят, и в XХ веке это изображение продолжало использоваться в некоторых школьных учебниках в качестве иллюстрации.

Любая биографии – попытка создать своего носорога. Попытка еще более амбициозная и отчаянная: мы стремимся зафиксировать не только внешний вид, но и души изменчивой приметы – без надежды на то, что когда-нибудь нам представится возможность соотнести получившийся образ с действительным (да и что такое этот вечно ускользающий образ действительности).

Книги серии «Без глянца» – пособие для тех, кто только осваивает азы рисования: линии, простейшие штрихи, мазки - все под чутким руководством составителя, чье влияние несмотря на заявленную концепцию ощущается и в предисловии (немного смутившем ненужностью противопоставления Гончарова и Лермонтова), и в структуре книги (выделение каких-то вех – это уже мнение), и, безусловно, в самой выборке материала, основную часть которого составляют воспоминания о Гончарове и отрывки из его переписки (здесь следует отметить, что работа судя по всему проделана титаническая: в продолжающемся Полном собрании сочинений Гончарова в 20 томах только половина – его художественное наследие, остальное как раз переписка, воспоминания, публицистика).

Удивительная черта получающегося портрета – отсутствие фона. Годы жизни Гончарова 1812 – 1891 – это время важнейших событий в жизни России, это четыре императора и иногда кардинально расходящиеся избранные им курсы, Крымская война, непосредственно затронувшая Гончарова и всю команду Паллады - обо всем этом очень короткими штрихами.
Возможно, такова и была задумка составителя: на пустом фоне отчетливее вырисовываются черты Гончарова - одинокого (никогда не женился, воспитывал чужих детей, которым и оставил свое состояние), бесприютного (и отправляясь в путешествие на фрегате Паллада он подчеркивает, что своего дома у него нет, поэтому он вроде и не уезжает, а сдвигается немного в пространстве), быстро уставшего человека (уже в 30 лет его письма полны жалоб на одолевающие болезни), замкнутого, почти апатичного, остающегося равнодушным даже посреди штормов и волнений трудного плаванья, выполняющего день ото дня изнуряющую работу цензора (38 248 страниц рукописей и 3 369 листов печатных изданий за три года). Даже письма из кругосветного путешествия скорее понуры, в них больше усталости, чем впечатлений. Но несколько неожиданно ярких мазков (выделяющиеся как раскрашенный флаг в Потемкине): пара зарисовок из детства, страстная привязанность к женщине, доводящая Гончарова до исступленного отчаяния, и восторженная радость в те моменты, когда герои, с которыми Гончаров возится по пять-десять лет, наконец-то обретают бумажно-чернильную плоть.

Но вот с самим Гончаровым, как мне кажется, на страницах этой книги этого так и не происходит - из оборванных составителем воспоминаний, подогнанных под тему, окончательно исчезает воздух, а с ним и надежда уловить хоть на миг дыхание чужой жизни.