3.5 Не по мечу, а по кудели?

Артуриана — это целый культурный пласт, ставший наследием даже не британского, а общемирового масштаба. О короле Артуре не написал, снял, смонтировал, спел или сплясал только самый ленивый творец жанра фэнтези, что не удивительно, в этой истории есть все составляющие успешного продукта: секс, насилие, драконы, предательства, яркие персонажи, у каждого из которых может быть свой взгляд на происходящее... Феминистка Мэрион Зиммер Брэдли пошла не самой проторенной дорогой и преподносит эту легенду (на самом деле, целый цикл легенд) от лица женщин — непосредственных участниц событий. Сразу скажу, что ее версия истории может разочаровать поклонников и меча, и магии: битвы, походы, сражения остаются за кадром, волшебство же — по сути своей, викканство — ближе к шаманизму, чем к попсовым, ставшим уже традиционными, представлениям о феях с волшебными палочками и магах с файерболами. К тому же, автор не стала приукрашивать эпоху и, как это обычно принято, когда речь идет о рыцарях Круглого Стола, переносить события Раннего Средневековья в Высокое. Мы видим именно переход от племенного уклада к феодальному, непосредственно процесс формирования рыцарства, короче говоря, времена, когда о романтике, благородстве и куртуазности даже заикаться не стоит.

Основной акцент пришелся на становление государственности и единовластия, с которым рука об руку идет уход от политеизма к монотеизму — неизбежное столкновение двух религий: набирающего популярность христианства с угасающим кельтским язычеством. На первый взгляд может создаться впечатление, что автор симпатизирует язычеству, ведь суровое христианство выступает патриархальным — "мужским" — началом, захватчиком, подавляющим язычество с его культом Богини-Матери и уклоном в матриархальность. Я прямо чувствую, как у многих, читающих эти строки, руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Но прикусите язычки, о, жаждущие поведать о кровавых жертвоприношениях и жестоких друидах! Успокойтесь, знатоки истории и теологии: автор не критикует верующих и уважительно отзывается о любой религии, будь то христианство или язычество (ведь "все боги есть по сути один Бог"), гнев и насмешка ее направлены на "верунов", нетерпимым и неравнодушным к делам других да политиканов, забывших об истинной сути веры и использующих ее как инструмент власти и подавления, ущемления прав части населения. Автор же одинаково неприятными описывает как ханжу и лицемерку Гвен, так и Моргейну, временно ударившуюся в дебри религиозного экстремизма. Мне вообще показалось, что процесс превращения Моргейны из достаточно разумной жрицы в безумную фанатичку, был исключительно ради демонстрации того, как слишком радикальный и однобокий подход извращает любую идею, и патриотизм превращается в нацизм, феминизм — в мужененавистичество, любовь становится одержимостью, а вера дает толчок к развитию терроризма... Или не показалось?

Брэдли оригинальничает не только с подачей, сюжетная составляющая так же претерпевает некоторые изменения: вместе со второстепенными персонажами на первый план выходят второстепенные события. Правда, порой создается впечатление, что она сначала забыла о каком-то важном элементе легенды, потом резко вспомнила и старается поспешно его в повествование впихнуть, пока вновь не запамятовала, (так это выглядело в случае с Королем-Рыбаком, мечом и камнем). Хотя, очевидно, что с преданиями она знакома хорошо.

Писательница реконструирует историю деконструируя образы, знакомы каждому с детства, (массовая культура приложила все усилия, чтобы донести их, пусть и в искаженном виде: чаще всего Моргана сливается с Моргаузой, Меч из Камня путается с Экскалибуром, а сэр Кей превращается в типичного Дадли Дурсля). Даже произношение имен в произведении отличается от каноничного на валлийский манер (если это не переводчик постарался): они звучат так, будто кто-то одновременно жевал пирожок и говорил. В первую очередь изменения коснулись основных персонажей.

Коварная интриганка и злобная ведьма Моргана, зачавшая сына от собственного брата, дабы свергнуть последнего с престола? Наивная девушка Моргейна, которую постоянно предают и отвергают близкие люди. Нелюбима, несчастна, депрессивна, склонна к крайностям и резким суждениям. Именно она, достаточно второстепенный персонаж оригинальной легенды, выступает здесь основным рассказчикам, именно ей суждено прожить всю эту историю, от начала и до конца, именно ею автор откровенно любуется, что стоит признать, негативно сказывается на повествовании, ведь часто получается, что только Моргейна красивая и в белом пальто, а все остальные... Мягко говоря, не Д`Артаньяны...

Ланселот — паладин, благородный рыцарь, первый меч государства, надежда и опора королевства? Мрачный, нерешительный, немного безумный Ланселет, сублимирующий сексуальное влечение к королю (и к мужчинам в принципе) подвигами и трахающий королеву, дабы ощущать себя хоть немного ближе к человеку, которого он на самом деле любит.

Гвинерва — "королева любви и красоты", которая по Мэлори, "прожила [жизнь] верной возлюбленной и потому умерла праведницей"? Гвенвифар, нервная набожная ханжа и лицемерка, обуянная гордыней и истово верующая в двойные стандарты.

Мерлин — величайший волшебник всех времен? Пффф. Должность, которая пишется с маленькой буквы, предоставляющая скорее номинальную, чем реальную власть. Как будто этого мало, образ еще распадается на две составляющие: мерлин — мудрый старец и околдованный мерлин — предающий и преданный.

Владычица Озера? Самый таинственный персонаж, высшая сила, "богиня из машины", выручающая Артура в трудные минуты? Не более, чем старуха, заигравшаяся в престолы.

Но неизменным остался образ Артура. Он не раскрывается полностью, автор дистанцирует его от читателя, знакомит с ним лишь через восприятие другими персонажами — и с их представления, создается впечатление, что он соответствует легендарному канону: умный, добрый, великодушный, терпеливый и терпимый, невероятно харизматичный. И слишком человечный. Именно эта человечность не дает увидеть в нем Короля Былого и Грядущего или Короля Под Горой (в этой версии Артур погибает, хотя людская молва вряд ли с этим согласится), зато легко можно разглядеть незаурядную и талантливую личность. Но его в произведении мало, очень мало, ведь, как я уже упомянула в начале, повествовательное одеяло перетянули на себя женщины. И в этом, кстати говоря, кроется основная моя претензия к книге: уж слишком она перенасыщена дешевеньким "girl power`ом". Посыл получился очевидным и откровенным, но передан достаточно коряво: во-первых, героини просто проговаривают, что "все женщины — сестры" и "не дело это, женщине подставлять другую женщину в этом суровом патриархальном мире", но на деле демонстрируют обратное, при появлении же на горизонте любого мужчины, забываются, начинают считать друг друга соперницами и строить козни. Во-вторых, книга создана в середине восьмидесятых, когда можно было просто вписывать в текст лозунги и не заморачиваться с аранжировкой. В наше же время, этого мало —нужно обыграть, и сделать это уместно и со вкусом (на что не каждый творец способен: у кого-то получается шедеврально, а у кого-то — дешевая гендерная инверсия, паразитирующая на ностальгии), ведь современный искушенный потребитель распознает эксплуатацию важных тем "как тертый жизнью наемник распознает в поданном ему кролике тонкий привкус кошатины", а тут еще и подача топорная, противоречивая, как если бы Набоков в "Лолите" через строчку прямым текстом твердил, что "педофилия — это плохо", при этом выписав Гумберта симпатичным обаятельным антигероем, а крошку Ло — опытной коварной искусительницей.

Холм святого Михаила (графство Сомерсет, Англия), по народным поверьям — место захоронения короля Артура

Сложно судить, насколько хорошо справилась Мэрион Зиммер Бреэдли с поставленной задачей: поведать историю короля Артура через призму женского восприятия. По моим меркам — не до конца. Человеку, ничего толком об артуриане не знающему, ее творение не посоветуешь: без информации о каноне довольно сложно понять, что происходит, куда все бегут и чем же конкретно заняты мужики пока тетки торчат у камина с веретеном да прялками. "Женский взгляд" тоже подкачал: дам в повествовании много, но они не вызывают приятных эмоций, слишком уж мелочны, корыстны, откровенно глупы, мыслят в стиле "все бабы как бабы, а я — королева/богиня/Владычица Озера" и демонстрируют сильную взаимную неприязнь (и христиан, в навязывании девкам мизогинии, обвинить не получится: сестры-язычницы Вивианна (она же Владычица Озера) и Игрейна (мать Артура) не питают друг к другу особой любви и доверия, завидуют, ревнуют и интригуют еще до появления священников в сюжете). А в центре этого серпентария розария блистает непогрешимая Моргейна, от нытья которой скулы начинает сводить уже к середине повествования. Как же медленно она движется к неизбежному катарсису! Как же угнетает ее мнимая принципиальность! Как раздражает ход мыслей... Автору получилось достичь обратного эффекта: я прониклась искренней симпатией к Артуру, Ланселету, Кевину, Кэю, но никак не к вечно недовольной Моргейне. Причем недовольство дамочка выражала исключительно мысленно, не считая нужным что-то кому-то объяснять, хотя на троне восседал вполне себе либеральный и здравомыслящий Артур, которому откровенно фиолетово, какого пола человек или каким богам молится, если он хорошо справляется со своими обязанностями. Все же, автору несомненно удалось описание самой эпохи, переход от хаоса к упорядоченности. Она не стала сильно обелять условия в которых проживали люди, их нравы и взгляды. Занятно описаны языческие ритуалы и праздники, некоторые из которых до сих пор существуют (как и вера в маленький народец), хотя их изначальный смысл подрастерялся. Повествование ровное, плавное, текучее и вызывает интерес (пусть иногда и пополам с раздражением!) до самой последней страницы.

Книга скорее понравилась, но советовать ее кому-то я бы не спешила: слишком много нюансов. Целевую аудиторию вообще определить проблематично: любителей Артурианы возмутит разрушение канонов и подмена некоторых понятий, желающие почитать о сильных женщинах запнутся на обстоятельных описаниях того, у кого сиськи обвисли, а у кого еще нет, но скоро обвиснут, мистическая и фэнтезийная составляющая не вносят особо весомый вклад, отвечая только за декорации и атмосферу. Пожалуй. понравится тем, кто ценит драматизм, описания душевных терзаний и любит читать о людях, которые не могут, не хотят и не умеют быть счастливыми.