5

спойлеры!

Помните эпизод со старой собакой на ранчо? Да-да, той самой, что «старая, еле ноги волочет. Зубов нету, почти слепая, жрать и то не может». Сочувствующих оказалось не так уж и много: один Плюм не был равнодушен к старому и немощному животному. Плюм видел в дворняге настоящего друга, с которым прошел немалую часть своей жизни. Он прекрасно осознавал все мучения животного и делал всё от него возможное, чтобы облегчить их: ухаживал и поил… Он чувствовал свою ответственность перед существом, которое сопровождало его много-много лет, которое было верным ему, которое любило его несмотря ни на что.
Но каждый день Плюд подвергался нападкам своего соседа по сараю – Карлсона – предлагавшего «покончить сразу» и избавить собаку от страданий и даже предложившего сделать это собственноручно. Понятное дело, для Карлсона она была псиной, «от которой разит до невозможности». Дело закончилось – известно чем: пуля из пистолета Карлсона пролетела промеж глаз животного. Существа, которое хоть и мучилось, но не осознавало этого, старость и немощность были для нее обыденной частью жизни.
…

Ленни страдал аутизмом. Нельзя сказать, что он мучился, нет! Он не понимал и не осознавал своей болезни. Он вопринимал мир так, как делал это с самого рождения – через невидимую для него самого призму слабоумия. У него были свои мысли, свои фантазии, свои мечты. Рядом с ним всю жизнь был его единственный друг Джордж, который оберегал от опасностей, защищал от нападок чужих для него людей, предостерегал о возможных проблемах. Как у старой дворняги был Плюм - у Ленни был Джордж. Ленни доверял Джорджу больше чем себе и поэтому повиновался во всем, потому что знал: Джордж не обманет.
А что же сам Джордж? Он понимал, что Ленни не выжить в этом мире без его помощи. Поэтому искал работу для них двоих, искал место для ночлега, строил планы на будущее, обеспечивал их молоком и хлебом.
На ранчо рабочие воспринимали Ленни как высокого и молчаливого странного, но трудолюбивого парня, но одно происшествие в момент превратило его во врага. Он как будто превратился в старую шавку, «от которой разит до невозможности», с которой нужно немедленно покончить. «Мыши» бросились искать Ленни.
А что же Джордж? Он знал, что необходимо вновь помочь своему несчастному другу, вытащить его из беды. Но как? Сбежать вдвоем равнялось самоубийству: без денег и без еды им долго не прожить. Он вспомнил слова старика Плюма: «Я должен был сам пристрелить свою собаку. Не надобно было позволять чужому пристрелить эту бедную собачку».
…

До самого последнего конца я надеялась, что Джордж бросит ранчо и убежит вместе с Ленни. Я верила в это.
«Он нажал спуск». Грохот от выстрела заложил мои уши. Он был взепным, неожиданным, шокирующим! Я не могла в это поверить. Перечитывая вновь и вновь эти строчки, я не верила, что Джордж решился на то, что не смог сделать когда-то старик Плюм со своей собакой. Джордж облегчил страдания Ленни, навсегда.
Насколько правомерно убийство, если оно направлено на существо (животное или человека – не важно), которое не видит всех своих проблем, не осознает того, как ему трудно живется? Конечно, известная мудрость гласит «Мы в ответе за тех, кого приручили». Но всё-таки?
А есть ли у него эти проблемы в действительности? Не думаю. Это существо радуется жизни так, как может это делать. Больной ли, хромой, немощный – неважно. Это проблемы не являются таковыми ни для старых собак, ни для слабоумных людей. Кому же они мешают? Тем, кто этого не понимает и не хочет понимать - «МЫШАМ»?