4 И на развалинах Европы сотрутся наши имена

Мы вынуждены смотреть на события книги глазами персонажей или с позиции «от автора». Иногда, чтобы избежать этого, писатель вводит некоего наблюдателя, т.е. образ человека, который как бы не присутствует напрямую в сюжете, но все видит и, при этом, не сопоставляется непосредственно с автором. В этот раз писатель не позаботился о разнообразии точек зрения, потому сделаю работу за него и введу наблюдателя самостоятельно. Точнее двух, одного для такого объемного романа будет маловато. Первый будет обозревать события до «исчезновения» Жака и чуть-чуть после его «воскрешения», второй наблюдает события накануне и во время Первой Мировой войны.

Наблюдатель №1, оптимист и романтик

Наблюдатель смотрит далеко назад, в самое начало романа, и предвкушает девятнадцатый век. «Ага, - говорит он, - балы, красавицы и хруст французской булки». Но нет. На самом деле 19 век предстает перед нами в романе лишь в отдельных воспоминаниях третьестепенных персонажей, да в записках отца, найденных Антуаном после смерти Оскара Тибо. Повествование же сразу начинается с начала 20 века – века, который не захотел следовать предшествующим, а в борьбе и социальных потрясениях искал свой путь, совсем как один из основных персонажей – Жак Тибо. Сначала Жак предстает перед читателем в виде подростка, слишком импульсивного, истеричного, ненавидящего отца и испытывающего нежную (даже чересчур) дружбу к соседу по даче – Даниэлю. В романтической тяге к приключениям он с другом пытается сбежать в Африку, конечно неудачно. Так начинается роман. Наблюдателю долго придется знакомиться с Жаком. Он увидит, как его заключат в колонию, основанную отцом, как он оттуда будет извлечен старшим братом Антуаном, как он будет жить в квартире брата, как спустя годы сдаст экзамены в престижное учебное заведение и потом исчезнет. Как же наблюдателю относиться к нему? Наверное, он ему сочувствует. Считает, что Жак чересчур мнителен и эгоистичен, но относится к нему с пониманием, считает, что все это вылечит время. Считает так довольно долго, пока Жак не влюбляется сразу в двух девушек: Женни – сестру Даниэля, и Жиз – воспитанницу отца. Тут наблюдатель начинает ревновать, сразу к обеим, да и вообще всех ко всем. И не без основания! Женщины и девушки в романе (в первой половине) чудо как хороши. Даже читатель, готов влюбляться в каждую из них, так их здорово описал Мартен дю Гар, хотя читателю вроде бы какое дело – листай да листай страницы, пытайся успеть прочитать роман до конца февраля. К тому же наблюдатель не может простить свинского поведения Жака, который, так и не разобравшись с самим собой, исчезает из жизни всех, условно умирает для семьи, друзей и любимых навсегда (как он думает). Наблюдатель полунасмешливо-полупрезрительно свистит ему в след и переключается на других персонажей.

И с размаху натыкается на массивную фигуру Оскара Тибо – отца семейства. Он просит извинения и бочком отходит в сторону, смотрит на Оскара лишь украдкой. Видит деспота, человека с железной волей, который знает, что делает, умеет добиваться своего. Но чуть-чуть присмотревшись, понимает, что это лишь маска, под которой прячется далеко не столь уверенный в себе персонаж. Это впечатление усиливается во время болезни отца семейства, а точку ставит найденный Антуаном дневник, где отражен процесс становления героя. Наблюдатель, а вслед за ним и читатель, проникается к Оскару уважением. Покойся с миром славный представитель фамилии Тибо, пусть вечно сохранят твое имя все основанные тобой фонды и богоугодные заведения!

Остается еще Антуан, с ним чуть-чуть сложнее. На первый взгляд, он совсем не похож на брата Жака. Уверенный в себе врач, нашедший призвание и занятие по душе, хорошо представляющий, чего хочет добиться в жизни. Но от глаз наблюдателя не скрывается, что ему тоже свойственны порывы, за спокойствием прячутся душевные тревоги, а за профессионализмом желание покрасоваться. Неудивительно, что он влюбляется в Рашель – натуру страстную и непостоянную, они настолько замечательная пара, что наблюдатель почти не ревнует, а читатель завидует. Потом Рашель это надоело и она уехала, Антуан пострадал и забыл сохранил о ней память до конца жизни, но это все неважно. В любом случае персонаж положительный, верит в науку, что еще требуется?

На самом деле есть еще масса персонажей. На сотнях страниц уместились многие. Особенно заслуживает внимания семья Фонтаненов, где есть любвеобильный и перспективный во всех отношениях Даниель, робкая и независимая Женни, добрая и властная госпожа де Фонтанен, распутный Жером де Фонтанен и другие. Но ведь писатель назвал роман «Семья Тибо», а не «Семья Тибо и другие», он сам не так много уделяет внимания всем остальным героям. Давайте и мы не будем, а отправимся сразу в условно вторую часть, где наблюдатель №2 подсматривает за швейцарскими социалистами и осмысливает, кем же стал Жак.

Наблюдатель №2, пессимист и скептик

Он видит повзрослевшего Жака, который сумел направить проявления внутреннего бунта в определенной русло. Пройдя тяжелый путь, освоив профессии писателя и журналиста, Жак пришел к социализму. Он искренне верит в идеалы братства людей, искренне хочет свергнуть гнет богачей и освободить пролетариат. Наблюдатель считает, что Жак наивен и чересчур доверяет утопическим мечтам. Современный читатель понимает, что так и есть. Опыт двадцатого века всем нам показал, что социализм в таком виде невозможен. Однако Жак заслуживает большого уважения за верность своим взглядам, он один из немногих не отрекся от своих убеждений с началом войны, до конца считал, что рабочие всех стран должны объединиться и не допустить навязанной им бойни. Наблюдатель знает, что идеализм такого рода до добра не доводит. Так случилось и с Жаком, его смерть оказалась абсолютно бесполезной. Читатель о нем жалеет, а наблюдатель считает итог закономерным. Очень сложно оценить отношения Жака и Женни, между которыми с новой силой вспыхнули чувства. Читателю хочется верить, что это была Любовь с большой буквы. Наблюдатель скептически качает головой. Их связь, не оборвись она смертью Жака, принесла бы много горя, особенно для Женни. Так что наблюдатель согласен с некоторыми другими героями книги, что так оно даже и лучше. Читатель вправе не согласиться.

Жака мы видим в короткий, хотя и очень насыщенный событиями, промежуток времени. Антуана автор нам показывает сначала накануне войны, где герой уверен, что его долг защищать отечество, а потом ближе к концу войны. События между можно частично восстановить по воспоминаниям Антуана, но они не столь важны. Важно, что к 1918 году Антуан представляет собой медленно умирающего в результате отравления газами врача, который за несколько месяцев переосмысливает и свою жизнь, и события в Европе. Он хорошо понимает, что жить ему осталось недолго, но находит в себе силы не впасть в отчаянье, он до конца ведет и записывает наблюдения за своим организмом для пользы других врачей, а также ведет дневник, который завещает Жану-Полю – сыну Жака (да-да, Женни забеременела незадолго гибели любимого). В дневнике он приходит к мысли, что Европе требуется новая система, стирающая государственные границы, мечтает о «соединенных штатах» Европы. Наблюдатель говорит, что это тоже утопизм, но читателю кажется, это более осуществимым и разумным. Смерть Антуана вызывает гораздо больше сожаления, чем смерть его брата.

В выделенной нами второй части автор много рассуждает не об отдельных персонажах (главных или второстепенных), а о ситуации в Европе и Мире в целом. Мне кажется, тут очень важно посмотреть, когда были написаны отдельные части романа. У меня сложилось впечатление, что изначально автор сам верил в возможность всеобщего вечного мира, в разумность людей, в возможность построения справедливого общества. Последняя глава нам показывает разочарованного в идеалах автора, чего стоит только мощная сцена столкновения песен на митинге: Марсельезы от патриотов и сторонников войны с Интернационалом от малочисленных сторонников мира. При этом давление пессимизма все усиливается и в эпилоге мы видим очень мрачный взгляд на будущее. Судите сами, вот цитата из дневника Антуана:

Жан-Поль, что будешь думать ты о войне в 1940 году, когда тебе исполнится двадцать пять лет? Ты, конечно, будешь жить в перестроенной заново, умиротворенной Европе. Ты, должно быть, и представить себе не сможешь, что это такое было - "национализм".

Эпилог написан в 1940 году, когда Европа вновь стремительно погружалась в войну и никакого светлого будущего уже не предвиделось. Ничем иным, как горькой иронией я назвать этот отрывок не могу. Роман заканчивается смертью, и то, что это происходит на фоне завершения войны и примирения, ничуть не делает концовку светлее.

Второй наблюдатель в моей рецензии все же слился с писателем, я этого не хотел, но пусть будет как есть. Автор пережил вторую войну, возможно, позже он пришел к другим выводам о пути Европы, но к этому произведению данные сведения отношения не имеют. В любом случае, я рад, что Мартен дю Гар дал мне много поводов для размышления.