5

Третий роман обрывается летом 1944, обрывается так, что так и кажется, что Симонов хотел написать еще. Жива ли Маша, угнанная в Германию? Что будет с Синцовым и Таней? Столько людей создал и оживил Симонов, а воевать еще почти год. Но, насколько я знаю, больше об этом Симонов не писал, поэтому история осталась для нас именно в таком, подвисшем виде.

Роман хорош, даже очень хорош. Он не столь трагичен и эпичен, как первая часть, посвященная битве за Москву, не столь страшен и печален, как вторая, рассказывающая о Сталинграде. Это лето 44-го, наши вышли за госграницу на юге и готовятся освободить Белоруссию. У людей другой настрой, другие мысли, другая сила.

Симонов пишет здорово, сильно выстраивает композицию. Диалоги, возможно, не столь колоритны, как в «Они сражались за Родину», однако и фокус у Симонова больше на генералах, чем на рядовом составе, в отличие от Шолохова. Повествование дискретно, часто это просто эпизод из жизни армейской машины, порой совсем небольшой. Оттого проза эта напоминает итальянский неореализм, своей жизненностью, отсутствием накрученности и дешевого пафоса. Читатель сам должен достраивать картину, понимать связь явлений и порой их смысл. Но эффект это дает огромный, создавая из этих эпизодов живую ткань войны, большой, страшной, в которой мы наконец-то стали побеждать.

В книге много любви. Симонов писал об это прямо и просто, без шор и ханжества. И здесь опять возникает чувство подлинности, хотя порой ему и хотелось уйти на взвинченную ноту в диалогах а-ля Хемингуэй.

Но мне больше всего понравилось именно описание армейской машины от самого низа до командарма. Вся эта подготовка к наступлению, кропотливая работа по выстраиванию связи, координации, планы и дальнейшие планы, нажим от фронта и Москвы, работа, работа, работа. Опять, пожданная как бесконечные поездки, встречи, совещания, увязки, звонки и еда, завтраки, перекусы, чай в термосе. А за этим человеческие жизни, которые сохранятся или будут потеряны от верной/неверной оценки противника и своих сил. Ответственность и кровь.

В книге куда меньше критики Сталина по сравнению со вторым романом серии. То ли год совсем другой (1971 против 1964), то ли к 1944 стерлось что-то, за что стоило его трепать. Да и меньше его как-то, роль героя, вызывающего смешанные чувства, занял Львов/Мехлис. Фанатичный, неуживчивый персонаж, наломавший таких дров, что и вспоминать жутко, а поди ж ты, и он может в чем-то пригодиться, хотя и надломлен тем, что Сталин уже не так прислушивается к нему. Вылеплен он Симоновым так рельефно, что трудно не узнать. Тут и ГАЗ-61, и распорядок дня, и специфическая уверенность в себе.

И есть в этой книге радость от нашего превосходства. Не немцы стали слабее, мы стали сильнее. Симонов подчеркивает это, заставляя героев воевать там же, где они отходили в 1941. Теперь немецкие танки, прорываясь из котла, горят в бесплодных атаках на наши позиции, их пехота падает, их группы сдаются, их генералы стреляются или попадают в плен. Никогда не научусь воспринимать это безэмоционально.

Пожалуй, Симонову удалось пройти по лезвию, сделал свою трилогию такой, что в ней есть и боль поражений, и понимание нашей дурости, и негативное отношение к перегибам (от органов и от политического руководства), но есть и вера в нашу систему, радость первых и не первых побед. Сложно это, не свалиться в срыв покровов, критику и злобствование, сложно и не дать слабину и не начать рассказывать, что все у нас хорошо и мы не могли не победить.

Поставлю перед собой задачу добраться и до «Записок Лопатина», смежного цикла, частично экранизированного Германом. Хочется еще нырнуть в прозу Симонова.