2

Временами нам снятся сны, как мы долго гнались за чем-то жизненно важным, не сумев поймать неведомое за хвост, и просыпаемся в слезах, недоумевая днём, как совершенно не сентиментальные люди вроде меня, могут ещё плакать. Примерно такова "Чёрная книга".

Честно говоря, вряд ли я смогу описать всё, что я думаю, но всё-таки попытаюсь.
Это не моя книга, точно не моя, хотя бы потому, что я не люблю книги в книгах, намёки, жмущиеся к намёкам, витиеватость ради завитушек.

Вдобавок, будучи воспитанным на таки славяно-европейской литературе, я столкнулся с трудностями перевода турецких реалий на русский язык. Если не брать во внимание турецкие топонимы, которые до посещения Стамбула, были для меня китайской грамотой, то всё равно довольно сложно запрыгнуть сходу в гущу салепщиков, мейхан, хуруфитов и мехмедо-ататюрков.

В аннотации обещали-то детектив: у мужика Галипа пропала жена Рюйя; да и двоюродный брат куда-то делся... А "Рюйя" означает мечта...

Знаете, время от времени мы любим задавать себе риторические вопросы: "Зачем жить?", "Зачем вот это всё?", "Кто будет следующим президентом России?" и т. д. И, когда я был маленьким мальчиком, я взял в руки "Кима" Киплинга, и были там слова:

Он чувствовал, хотя и не мог бы выразить этого, что душа его потеряла связь с окружающим, что он похож на зубчатое колесо, отделенное от механизма, точь-в-точь как бездействующее колесо дешевого бихийского сахарного пресса, что валялось в углу. Лёгкий ветер обвевал его, попугаи кричали вокруг; шумы многолюдного дома — ссоры, приказания и упреки — врывались в его неслышащие уши.
"Я Ким. Я Ким. Кто такой Ким?" — душа его снова и снова повторяла эти слова.

Кто я? Кто я? Это действительно словно мантра, вводящая в совершенно таинственное переживание, и таинственное именно потому, что оно всегда глубоко личное и по-разному неожиданное даже для вопрошающего. Разумеется, я не знаю, отчего оно появляется. Возможно, в тот момент, когда мы теряем тот слабый огонёк, мерцающий вдали, и оказываемся в густом и "сумрачном лесу, чей давний ужас в памяти несу"? Я не знаю. Но именно так я дешифровал потерю Рюйи, именно этим я объясняю поведение главного героя Галипа, носящегося по Стамбулу в поисках своего двоюродного брата и жены.

Знаете, если это и детектив, то метафизический, а, если говорить нормальным человеческим языком, то скорее это похоже на сон, очень грустный и муторный сон, о котором я говорил выше. Сон о прошлом, сон о колеблющихся огоньках, которые внезапно погасли, сон о потерях и прежде всего самого себя. Потому что невозможно всерьёз читать о детективе, который вместо того чтобы копить сведения в графе "Дано" и выносить следствия в графу "Решение", дабы затем произнести победоносное "Элементарно, Ватсон", вместо этого поддаётся неясным порывам и беседует с мужиками-конспирологами, у которых жидо-масонский заговор головного мозга и вообще мания фурибунды во все поля.

Но это в общем-то было бы ещё ничего, если бы не то обстоятельство, что это плохо написано. Серьёзно. Читая книгу, читатель узнает, кто живёт на дне Босфора и что там лежит, но не узнает, что чувствовал главный герой после несколько-часовой прогулки по огромному городу кроме его метафизических переживаний. Болит ли у него большой палец правой ноги? Хочется ли ему жрать? Что он чувствует в тот момент, когда его подкалывают, или он выслушивает откровенную ахинею? и т. д. Как по мне, человеку, почти не отходящего от станка, очень важно знать, почему главный герой, работающий юристом, за все дни поисков лишь раз позвонил на работу, не выпросив предварительно отпуска? Ну бывает чё, забыл.

Так что если вы хотите немного отвлечься и вспомнить, что вы чутка заблудились по жизни, открывайте "Чёрную книгу". Только предварительно намажьте спину вольтареном, чтобы не отвлекаться.