5

Томас Вулф был известен мне своею многоречивостью, словообразием, непрекращающимся потоком букв, выпрыгивающих из него и добровольно покрывающих километры бумаги. Прочитав предисловие, где упоминается роль редактора в создании работ Вулфа, слегка испугалась, что это будет что-то бессвязное, бессюжетное, написанное в разнобой, с чем я бы не смогла справиться. Но нет, эта история полна и логична - история взросления, история отчуждения, история поиска себя.

С первой страницы и читателя, и Юджина, и его семью преследуют утраты - они не всегда глобальны, не всегда подаются с громом и молниями. Вся жизнь с самого рождения уже подернута дымкой смерти. Плавное течение жизни, спокойной и такой рутинной, скрывает катастрофу происходящего, заключенного в чуждости каждого из членов семьи, их потерянности и бессмысленности проживания. Портреты семьи Гантов - очень яркие, своеобразные, живые. Они вызывают жалость, отвращение, грусть. Старший Оливер Гант, всю жизнь связанный со смертью, но никак не умирающий, пьющий до потери ориентации, ненавидящий жену, но от нее не уходящий, требующий уважения, но ни чем его не заслуживший. Элиза Пентленд, в замужестве Гант, женщина с деловой хваткой, расчетливым умом, стяжательным сердцем, холодной душой, отменным здоровьем, но вечно жалующаяся на жизнь. Наверное, самая трагичная и печальная фигура, самая потерянная и выхолощенная, любившая извращенной любовью, давшая жизнь стольким детям, но не выражавшая ничего. Сестра Хелен, жившая своей милосердностью, но спившаяся и превратившаяся в истеричку. Скользкий Стиви, чуждый даже для Гантов. Живущий всеобщим одобрением Люк. Хмурый и отчужденный Бен, самый далекий, удивительно не принадлежащий к Гантам, самый потерянный. И Юджин, маленький Юджин, выросший в мужчину, пока не нашедшего своего я.

Портреты членов семьи получились более целиковыми, чем складывающийся из разрозненных чувств и переживаний образ самого Юджина. Наверное, так и должно быть, ведь ухватить чужие характеры легче, чем понять цельность своего, когда мы видим все противоречия собственной натуры, все центробежные движения своего сознания. Юджин также оказался чужд всего пентлендско-гантовскому, как его любимый брат Бен, но сумел сбежать, вырваться из удушающей атмосферы семейного круга. Юджин растет, Юджин мечется, Юджин ищет себя и не находит, что-то обретает, что-то теряет.

"Взгляни на дом свой, ангел" - прекрасный американский роман, посвященный теме семьи, теме чуждости нас своему дому. Для меня Юджин был понятен, его горести - известны, его переживания - мои переживания. Юджин другой, но одновременно и я. Как бы хотелось пожелать ему удачи.