2 Культурологическая эквилибристика

Вы думаете, что А. С. Пушкин просто так написал свои сказки, чтобы детишек потешить? Или чтобы, не дай Бог, реализовать свой живой интерес к национальной фольклорной традиции, питающей русскую литературу? Вы наивно полагаете, что поэт просто использовал архетипические сюжеты, легшие в основу бесчисленного множества сказок индоевропейских народов? А вот и нет! И многоуважаемый автор монографии вам объяснит, почему нет.

В «Сказке о мертвой царевне…» заглавная героиня, по мнению ученого, – это Россия, пребывающая в беспробудном сне. А всё, что с нею происходит, – это драматичные перипетии русской истории, изложенные в изощренной завуалированной форме иносказания, которая присуща в первой трети XIX века масонской литературе, наложившей заметную печать на литературный язык эпохи. Автор вопрошает и сам же дает неожиданные ответы: «…почему по ходу развертывания сюжета сказки царевна оказывается в лесу? Не потому ли, что и обитатели домонгольской Киевской Руси по какой-то до сих пор не выясненной причине переселились вдруг из обжитых степей нижнего Приднепровья в «Залесскую Украйну» на верхней Волге? Или: почему царевну уводит в лес именно чернавка? Не потому ли, что и в русской колонизации северо-восточных территорий ведущую роль играло черное духовенство?». Не знаю как вам, а вот мне такие объяснения вовсе не кажутся убедительными.

С. Горюнкова отнюдь не смущают расхождения между фабулой той или иной сказки и ходом русской истории: он тут же находит «логичные» объяснения. Например, это только на первый взгляд образ пса Соколко в «Сказке о мертвой царевне» случаен и избыточен в свете логики иносказания. Автор тут же переименовывает его в Полкана, основываясь на одной (!) букве «П» в черновиках поэта, и выдвигает лихую гипотезу: это вовсе никакой и не пёс, а… сказочное воплощение правящей династии Рюриковичей. А вот хрустальный гроб, где покоится царевна, – это якобы государственное устройство России после Смуты. И т. д., и т. п.

Не более «повезло» и «Сказке о царе Салтане». Здесь тоже оказывается всяко лыко в строку: автор и в бочке, и в «неведомой зверушке», и в белке с ее изумрудно-золотыми орешками, и в прочих сказочных реалиях находит некое скрытое от непосвященных содержание, якобы связанное с фактами русской истории.

Книга повергла меня в недоумение. Зачем Пушкину, глубоко интересующемуся историческими исследованиями, экивоками и намеками говорить о своем отношении к истории? Сомнительно, чтобы у автора «Бориса Годунова», «Полтавы», «Арапа Петра Великого», серьезно документированной «Истории Пугачева» (а в планах, напомню, были еще «История Малороссии» и «История Французской революции»), множества открытых острых суждений о трагических страницах русской истории, возникла необходимость в столь иносказательной форме, как сказка, для выражения своих исторических воззрений. Зачем ему этот «Эзопов язык», тайнопись и усложненная метафорика?! Прагматика такого подхода мне, хоть убейте, непонятна. Ведь аллегории хороши лишь для реакции на какие-то злободневные явления, сиюминутные проблемы, а для передачи мыслей о непреходящих вопросах более подошел бы символ, который, как известно, полисемантичен и не сводим к вот такой вот историко-политической конкретике.

P.S. Интересно, а что имел в виду В. А. Жуковский, создавая свою «Спящую царевну» и вступая в сказочное состязание с Пушкиным? Тоже, поди, неспроста этот сюжет выбрал…