2

Аля Аль-Асуани назвал свою книгу «Чикаго». Он тем самым весьма недвусмысленно показал, что хотя это и работа египетского автора, однако она не будем носить интровертный характер, не будет просто рассказывать читателю о египтянах, их нравах и традициях.

Про большинство явлений и вещей легче всего узнать, столкнувшись с ними, то есть получив опыт взаимодействия, изучив, увидев, пощупав, попробовав. Нет смысла объяснять человеку, что такое яблоко, ведь проще и эффективней дать подержать и попробовать фрукт. Однако, бывают случаи, когда прямой контакт невозможен и тогда даже весьма конкретные вещи, те же яблоки, становятся абстракциями. Такими, как счастье или абсолют. А абстрактные вещи можно пытаться обьяснить только по аналогии (сравнивая с чем-то и находя сходства) или же апофатически (то есть показывая, чем нечто совершенно точно не является). Например, можно объяснять понятие «бог», говоря, что это творец или же утверждая, что он — не человек.

Всё то время, что я читала «Чикаго», меня не покидало ощущение, что автор, поедающий яблоки килограммами и живущий в яблочном саду, пытается объяснить тому, кто имеет об этих фруктах весьма смутное представление, что же они такое. То есть он пытается западному человеку показать восточного человека (впрочем, это работает и в обратном направлении, то есть восточный человек может узнать нечто о западном). Так как этот восточный человек, в данном случае египтянин, воспринимается как нечто далекое, практически неуловимое, то демонстрируют его и его проблемы, сравнивая со своеобразным эталоном западности — американцами.

Неплохой ход. Во-первых, об американцах все имеют какое-то представление (или думают, что имеют). Во-вторых, Аля Аль-Асуани учился в Чикаго, а потому о том, как себя там чувствуют эмигранты и приезжие из мусульманских стран, знает не по наслышке.

Аля Аль-Асуани — человек, которого весьма интересует политика. Он оппозиционер, критикует египетскую власть. При этом, написав две весьма успешные книги, он продолжает работать стоматологом. Эти факты позволяют мне предположить, что он не просто не считает, что писательство могло бы его прокормить или же очень любит медицину. Есть вероятность, что на написание его мотивирует не только и не столько желание заработать, прославиться или же получать удовольствие от самого процесса. Книга, кроме всего прочего, позволяет привлечь внимание аудитории не только к личности автора, но и к тем темам и проблемам, которые в ней освещаются.

Итак, был у автора хороший фундамент и была некая политически-просветительская цель. Неплохой комплект, можно было собрать нечто толковое. Но вышло так себе.

Посмотрим, с чем яблоки сравнивались и что это сравнение могло дать читателю.

Я буду утверждать, что когда кто-то, кого мы назовём «западный человек», слышит слово «египтянин», то он в первую очередь думает о том, что речь идёт о мусульманине. То есть сразу возникает привязка к религиозности. Дальше цепочка ассоциаций может быть индивидуальной, но старт её у большинства людей будет одинаковый.

Очень сомневаюсь, что когда тот самый человек Запада слышит слово «американец», то он сразу же думает о христианстве.

Учитывая то, что герои-египтяне «Чикаго» весьма набожны, соблюдают религиозные ритуалы, регулярно взывают к Аллаху и вспоминают Коран, логично было бы предположить, что Аля Аль-Асуани сравнит американскую культуру (протестанскую по своей сути) и египетскую (ядром которой является ислам), покажет нечто отличное и/или общее и предложит читателю выводы или же сделать эти выводы самостоятельно.

Однако, в «Чикаго» религиозны только египтяне. Американцы же представляются не людьми другой религии, а чуть ли не безбожниками. То есть эта сторона жизни крайне выпукла у одних персонажей и отсутствует в жизни других.

Выходит, что «Чикаго» — книга не о культурах, не о западной и восточной цивилизациях.

Также «Чикаго» не является книгой об угнетаемом по религиозному признаку меньшинстве. Аля Аль-Асуани начал свою историю с того, что американцы уничтожили индейцев, так как те были иными и их не считали за людей. Потом был эпизод про мусульманскую женщину, которую обыскали работники аэропорта, посчитав ее подозрительной. Тут я не на шутку обеспокоилась, ожидая,что сейчас книга превратится в тыкву — придётся читать о том, как американцы, а может и вовсе христиане, западные люди (большинство) угнетают египтян (выступающих в данном случае как меньшинство).

Но, повторюсь, «Чикаго» не о противостоянии христиан и мусульман. В книге мужчины угнетают женщин, американцы притесняют египтян, египтяне притесняют друг друга, иудеи — мусульман. Прямо война всех против всех.

Это опять таки заставляет думать, что книга не о религиозном противостоянии, а потому и не о битве культур (если считать религию важным элементом, даже основой, культуры).

Многие моменты «Чикаго» позволяют думать, что книга о политике:

1. Немало персонажей политически активны. При этом не только мужчины, но и одна из героинь.
2. Автор однозначно даёт понять, что причина всех бед Египта — отсутствие демократии.
3. Один из героев, египтянин, начинает встречаться с еврейской девушкой. Он объясняет своей возлюбленной, что конфликт с Израилем не религиозный, а политический. На этом делается акцент.
4. Как я уже отметила ранее, о религиозной принадлежности тех героев, которые не исповедуют ислам, в «Чикаго» нет ни слова. При этом основной конфликт между персонажами — конфликт политический. Противостояние одних египтян (которые поддерживают существующий режим в Египте) и других (тех, которые стремятся к демократии).
5. Американцы не показаны плохими людьми, а вот американское правительство и спецслужбы — да. То есть речь о политических институтах.

Это могла бы быть книга о политических противостояниях. Но она не выглядит цельной как книга о политике и государственном.

Есть у Аля Аль-Асуани американцы и есть египтяне. И за теми, и за другими прослеживается нечто политическое. Хорошо. Однако, изобилие религиозного у египтян и полное отсутствие религиозного у американцев создаёт некий перекос в сюжете. Сложно не видеть связь с религиозным, когда автор чуть ли не на каждой странице обращается к исламу тем или иным способом. В связи с этим меня не покидало ощущение, что религиозную тему хотелось поднять иначе, но почему-то автор не решился или передумал.

Получается, что египтяне — мусульмане, живущие с тиранией. Американцы — просто не мусульмане, живущие в демократическом обществе.

При этом разница между культурными мирами весьма существенная. А сами египтяне сталкиваются с проблемами, имеющими отношение к плодам американской демократии (скажем, героиня не забеременела бы вне брака, если б не уехала из Египта). Возникает ощущение, что столь желаемая многими героями «Чикаго» демократия уничтожит, или хотя бы испортит, нечто в Египте. И так как она пришла бы на смену некому политическому режиму (что желательно), то внезапно выходит, что политическое, устраняя политическое, подтачивает и религиозное. То есть начинает казаться, что демократия и безбожность (да, даже не христианство) идут рука об руку. И тогда изменение политического режима в Египте — палка о двух концах.

Мне не понравилась эта книга, потому что я не вижу в ней прочного скелета. Мне кажется, что автор сказал «А», но не сказал «Б». Так как неясно, какова авторская позиция по поводу того, смогут ли западный и восточный миры договориться, мешают ли им культурные особенности и насколько политическое — нечто оторванное от культурного, то я даже не понимаю до конца, что чувствуют персонажи. В этом смысле весьма показателен финал.
Автор описал героиню, идущую на аборт, и ее улыбающегося парня, который навестил ее после этой процедуры. И никакого контакта. Два элемента, которые плохо сочетаются друг с другом, хотя Аля Аль-Асуани и поставил их вместе.
Подобное ощущение возникает и от американцев и египтян, поставленных рядом.

Для политического манифеста не хватает остроты и внятной идеи. Для хорошей художественной книги не хватает богатого языка (возможно, вина переводчика) и персонажей, которым можно сопереживать и которые воспринимались бы как живые люди, а не как набор функций (тут уж переводчик не виноват).

Команда решила не выполнять дополнительное задание, но не подавлять же мне творческий порыв ))

я собиралась остишиться
но всё не так и всё не то
возможно опыт напрягает
шарли эбдо