5 Книга, которая вдохновила Тима Бёртона

Дела у цирка Алоизия и Лиллиан Биневски идут так себе. Популярность классических номеров непостоянна. Шпаго- и огнеглотателями, акробатами, дрессированными собаками давно никого не удивишь. И вдруг Ала осеняет: клад для любого цирка — уродцы или, как он их потом называл, причудки. И супруги Биневски начинают свой эксперимент: Ал готовит фармацевтические смеси, а Лил принимает их во время беременности. Так рождаются Артуро, мальчик с плавниками вместо рук и ног, сиамские близняшки Электра и Ифигения, лысая альбиноска-карлица-горбунья Олимпия и обычный с виду, но особенный внутри Цыпа-Фортунато. Ещё четверо не выживших детей заботливо заспиртованы.

Это самая странная книга, которую я читала, даже интересно, прочитаю ли когда-нибудь что-то страннее. Как если бы фантасмагория стала нормой. Героев периодически спрашивают, хотели бы они быть нормальными, и получают однозначный ответ — нет. Непохожесть их нормальность, граничащая с избранностью. И в этой особенной реальности чувства искривлены: амбиции обострены, соперничество ожесточено, любовь болезненна и безжалостна. Розарий, коим старший Биневски считал свою семью, засыхает, подгнивает, мутирует и в итоге начинает поедать сам себя, неминуемо калеча всех, кто решил приблизиться к этому патологическому миру вплотную. А только вокруг «Водяного мальчика» Артуро складывается многочисленная секта артурианцев. Людей, которые грабят магазины, чтобы кормиться и сопровождать цирк. Людей, которые добровольно и поступательно ампутируют себе конечности, чтобы обрести сходство с кумиром.

Неудивительно, что после «Любви гика» Кэтрин Данн больше не написала ни одного романа. Даже не знаю, как надо было бы вывернуть мозг, чтобы создать нечто хотя бы равносильно изобретательное.