5

Невероятно депрессивная, душная, липкая книга, читать ее с холодным сердцем, беспристрастно анализируя, почему так получилось, каковы корни проблемы и почему ситуация развивалась так, как развивалась, мне было сложно, меня постоянно захлестывали эмоции, хотелось дернуть того или иного героя, влепить ему пощечину, заорать: "Что ж ты, скотина, делаешь?". А когда перевернула последнюю страницу, захлестнула такая невыносимая печаль, что захотелось напиться - не выпить, а именно нажраться. Давно от книг не было такого ощущения беспросветности.

Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя, как писал Владимир Ильич. Если ты женщина и живешь в патриархальном консервативном обществе, то ты несвободна в кубе. Человеческий мозг так устроен, что желает все вокруг подогнать под шаблон, а если не подгоняется, начинает беспокоиться, циклиться на этом, и в итоге выплескивать раздражение. Малейшее отклонение от генеральной линии родился-учился-женился-работал-размножился-дача-внуки-умер порождает шквал вопросов разной степени бестактности, а обладание мало-мальским отличительным признаком оборачивается тем, что именно в этот признак тебя будут регулярно тыкать ("вегетарианка она, что с нее возьмешь").

Вот жила-была Ёнхе, тихая, скромная, никто и не знал, что у нее на душе творилось, никому не было интересно. Живет и живет. Был у Ёнхе властный папа-мудак, который бил дочку смертным боем, а собаку, которая посмела ее укусить, на глазах у девочки загнал до смерти, а потом сварил из нее суп. Был у Ёнхе муж-мудак, который женился на ней только потому, что она такая обыкновенная и средняя, а сам он понимал свои возможности на брачном рынке - из таких ничтожеств обычно и получаются домашние тираны, мнящие себя пупами земли. Собственно, когда покорная жена, которую муж всю дорогу воспринимать как принадлежащую ему вещь, ни с того ни с сего начинает чудить, он и не представляет, что с ней делать, и в скором времени самоустраняется с воплем: "настоящая жертва - это я!". Вспоминался при этом Брайан Бобер из чудесного романа Сью Таунсенд "Женщина, которая легла в кровать на год" , и вообще параллелей между этой и той книгами много, только Таунсенд - это слезы сквозь смех, а Хан Ган - слезы и злость. Если еще проводить параллели, то это, безусловно, "Жареные зеленые помидоры" - там были милые вырезки из газеты и благообразная рассказчица-старушка, а речь под мимимишным соусом шла об очень непростых временах и событиях в насквозь патриархальном обществе, здесь же роль декораций играют сны, мечты, искусство, образы, а в этой обертке все то же самое. Так вот, загнанная в угол женщина, случайно порезав палец, решает больше не есть мяса, и объяснять свое желание чем-то иным, нежели "Я видела сон" не хочет. Да чего вы все докопались до нее, в самом деле? Не хочет есть мясо - ну и пусть не ест, вам-то что? Да, понимаю, человек худеет на глазах, это вызывает определенное беспокойство за ее здоровье, но не мясом единым сыт человек, перестаньте смотреть ей в рот и считать количество съеденного, от такого пристального надзора аппетит испаряется моментально.

Желание Ёнхе стать растением, эта недостижимая мечта, тоже прекрасно понятно: растениям не задают дебильных вопросов, от них не ждут какого-то определенного поведения, они не играют роли, не обязаны соблюдать тысячи надуманных условностей, и если это не цветы или овощи на любовно возделываемой грядке или в европейском совхозе, от них никто не будет ждать соответствия каким-то непонятно кем придуманным стандартам и унифицированности. Заканчивается все предсказуемо плохо.

Как итог: книга однозначно не зайдет тем, что любит наклеивать ярлыки, всегда знает, как другим (даже если это персонажи книги) правильно жить, адептам "самадуравиновата" и тем, кто азиатскую литературу не любит в принципе. Тем же, кто, как я, любит поковыряться в ранках и посмотреть, что будет, должно зайти на ура.