4.5 Истории из жизни

Нам совсем необязательно разделять любовь Пруста к печенью «Мадлен» и восторгаться его личными воспоминаниями о том о сём. Ведь читая чужие рассказы о случаях из жизни, детальные описания каких-то милых чьему-то сердцу курьёзов, мы откапываем в сугробах памяти похожие моменты, случавшиеся с нами, иногда так припорошенные снегом, что с удивлением отмечаешь: «Ого, даже такое было в моей жизни... припоминаю...» И наше собственное печенье «Мадлен» такое же вкусное, ну, может сбоку чуть вкуснее.
Зимняя дверь — это проход в наши чертоги памяти, и вместе с тем, это такая же душевная и добрая книга, как и Вафельное сердце Марии Парр, и Летняя книга Туве Янссон (уверена, что найдётся ещё с десяток-другой похожих книг).
Из этого небольшого сборника мы узнаем о буднях в деревне, похожей на сотни других русских деревень, не потому ли рассказчик долго спорит с чужаком из соседней деревушки, под чьим деревом стоял Наполеон, «тутошним или тамошним?», но в конце концов соглашается, что тот мог стоять под любым деревом. Вдали от городской суеты и серьёзных происшествий мегаполисов, любая оказия становится новостью номер один, а чудеса водятся в решете (и в ведре). Рано утром лось залез полакомиться чужим завтраком и застрял в окне, а когда его высвободили, то негодник на рогах утащил занавеску. В реке водятся акулы (ну, со слов местного рыбака), а в ведре на яблоне спит кот. И всё вокруг золотое: птицы, деревья, ждущие электричку люди, согретые и укутанные лучами предзакатного солнца.
Пока читала книгу, в голове проносились воспоминания о даче, лете, детстве. Это триединство породило немало историй.

Воробей

Как-то раз, от нечего делать, мы с друзьями наматывали круги по дачному околотку. Многие участки по нашей улице были заброшены, одинокие пыльные дома стояли в зарослях трав. И вот в один такой дом забрался воробей и не смог вылететь, отчаянно бился в окно на втором этаже. Недолго думая, кто-то из нас взял булыжник и жахнул им в окно, стекло разлетелось, и воробей был спасён. А мы удрали и никому ничего не сказали, ну что взять с 12-летних негодяев?
Через несколько дней приехал встревоженный хозяин, вставил новое стекло, а заодно выполол сорняки и навёл порядок. И теперь уже каждые выходные семья приезжала отдыхать на дачу, дом стал чистеньким, а участок ухоженным. Так мы спасли не только воробья, но и чужую дачу.

Кусачки

У нас в посёлке завелись воры. Несколько дач обокрали, вынесли технику, ковры. Троица малолетних детективов, вдохновившись рассказами про Нэнси Дрю, решила взяться за это дело. И мы правда кое-что разнюхали! Нашли новенькие кусачки, спрятанные в старой собачьей будке, и награбленное: кто-то свалил ковры и технику в подвале недостроенного дома. Но тут пришло высшее руководство в лице бабушек, дедушек и председателя, забрало кусачки и освободило нас от полномочий. Мы обиделись и ушли пить молоко с печеньками.

Дон Кихот

На первом или втором курсе университета нам задали читать на каникулах Сервантеса. Я взяла пару увесистых томиков на дачу (а чего там ещё делать, когда ты уже вырос, интернет не ловит, а сорняки полоть некайф?). И села на крылечко читать. Читала до ночи, пока комары не стали кусать. Мимолётное, но дорогое сердцу воспоминание — чистый воздух, тепло ночи, в светильнике над головой кружат светлячки, а томик Сервантеса подходит к концу.

***

Историй — масса. При желании тоже можно порыться в памяти и написать сборник небольших рассказов, свою «Зимнюю дверь» или лучше «Дверь в лето». А потом перечитывать с друзьями, вспоминать, что вот этот толстый дядя когда-то был мальчишкой и лазил по деревьям, а вот та накрашенная тётя раньше не боялась вымазаться вишней. Жаль, у нас лоси не водятся, я бы не пожалела для рогатого своего завтрака и занавесок.