4

Все эпилоги - ложь. Все дороги - прах.
Бог одинок и, похоже, серьезно болен.
Город отчаялся, и со своих колоколен
Он распевает гимн об иных мирах.

У Веры Полозковой словно свои, какие-то особые счеты с Богом, с собой лично, с любовью, с мужчинами, с жизнью… Но с собой и Богом прежде всего.

Ты же славно соображаешь, ты вихрь, ты гонщица, только нужен внутри контакт проводков нехитрых.
Просто помни, что вот когда этот мир закончится – твое имя смешное тоже должно быть в титрах.

Кто-то скажет – это все неправильно, это зацикленность, слишкомсебялюбие… А мне наоборот, всегда казалось неправильным, когда на страничке у современных поэтов в сети стоит эпиграфом – прошу не путать автора с лирическим героем. Это прозу можно выдумать, а стихи должны вырываться из сердца. Переболеть и выйти оттуда. С кашлем и стоном. Иначе они просто не будут настоящими. Ну, мне так кажется. Может я и не права…

Утро близится, тьма все едче,
Зябче; трещинка на губе.
Хочется позвонить себе.
И услышать, как в глупом скетче:
- Как ты, детка? Так грустно, Боже!
- Здравствуйте, я автоответчик.
Перезвоните позже.

Куда уж позже.

Знакомое чувство? И так почти каждое стихотворение. Вроде и ее личное, даже слишком личное, помеченное именем или фамилией. А читаешь – да нет же! Мое…

Кофе по-турецки, лимона долька,
Сулугуни и ветчина.

Никого не люблю – тех немногих только,
На которых обречена.