1 Песнь кала

"Песнь кала" — именно так следовало бы назвать роман, поскольку описания нечистот здесь встречаются гораздо чаще, чем, собственно, ужасы. Одной из главных загадок книги для меня является вопрос, в какую именно из ягодиц главного героя пришла идея тащить жену и маленького ребенка в Калькутту, — правую или левую? Ведь с самого начала было ясно, что из этой затеи ничего хорошего не выйдет, но Роберт Лузак, великий поэт и журналист, по совместительству махровый слюнтяй и нытик, похоже, ко всему еще и великий оптимист. Впрочем, жена и ребенок нужны в романе лишь для того, чтоб вызвать у читателя сочувствие, потому что главный герой вызывает только раздражение бесконечным потоком рефлексий, пафосных раздумий и поэтическим задротством. А эти сюси-пуси и воркования вокруг младенца, призванные вызвать умиление, и финальная трагедия... какой дешевый приёмчик! Видимо, сорванец Дэн сразу нацелился разбить сердца миллиону мамаш. Старый проказник! Но я-то пока еще не рожал, у меня даже месячные не пошли, посему хотелось бы прочитать что-то менее слезливое и более леденящее. Вместе этого под мрачной обложкой нам пытаются втюхать душещипательную историю впечатлительного американского туриста с легким налетом остросоциальной проблематики и граммулькой детектива. Сюжет развивается очень вяло, вот уже перевалило за 200 страниц, а по-прежнему не ясно, что к чему и почем в Калькутте картошка. Описания сводятся к одному: везде говно, грязь, нищета и крысы. И дети, похожие на крыс. А тупой пиндос очень не доволен местным сервисом и низким уровнем комфорта. Но! Даже когда проклёвывается кое-какой намек на сюжет, не надейтесь, что станет интересно. Роберт Лузак продолжает тормозить, погруженный в собственные очень ценные раздумья, а старина Дэн, который долго распрягал и к чему-то там вёл, по-моему, сам не теме. В результате, как бы подтрунивая над читателем, он вкладывает в уста своих персонажей такое оправдание:

– Не знаю, Эйб,– заговорил я в конце концов. У меня так першило в горле, что трудно было продолжать.– Я все делал неправильно. Не надо было брать их с собой. Не надо было оставлять их одних, когда стало ясно, что все пошло наперекосяк. Надо было убедиться, что самолет взлетел. И я ничего не понимаю до сих пор. Кто виноват? Кто они такие? Кто такой Кришна? Что выигрывала эта самая Камахья? Какую роль она играла? Но хуже всего то, что я совершил непростительную глупость, передав Дасу пистолет, когда…

И (барабанная дробь!):

– Бобби, ты должен уяснить одну вещь. Тебе не надо ничего понимать. Ты все равно не поймешь. Но и не забудешь. Не думай, что забудешь… нет, не сможешь. Но тебе надо держаться. Слышишь? День за днем надо держаться. Иначе победят ублюдки. Мы не можем им это позволить, Бобби. Ты меня понимаешь?

Ну, не конфетка ли? Ради этого стоило прочитать 380 страниц.
Можно, конечно. списать на первый блин комом и всё такое, но я читал мегараскрученный и супер-дупер перехваленный "Террор", поэтому могу сказать: позже Симмонс не стал писать лучше, он стал писать толще.