5

«Но не следует забывать одно: хоть музыка, которую вы сочиняете, чиста и возвышенна, мир, вас окружающий, суетен и грешен».

Эта книга хороша, с какого ракурса на неё ни посмотри — как биография, как исторический роман, как художественное произведение. Она может служить достоверным источником информации о жизни Моцарта и его главных произведениях. Дэвид Вейс изучил множество документов, писем, исследований на эту тему. Часто в тексте приводятся подлинные слова самого Моцарта, тексты писем — его собственные, его отца, их друзей и современников. Характеры Моцарта и его близких автор сделал максимально приближенными к реальности. Много внимания Вейс уделил эпохе - что происходило в Европе в конце восемнадцатого века, как жили современники Моцарта, какие настроения царили в обществе. Исторический колорит в книге не просто есть, книга пронизана им от первой до последней страницы. И, как хорошее художественное произведение, её действительно интересно читать, потому что информацию автор подал не просто в виде набора фактов. Факты он собрал воедино, разбавив их яркими описаниями городов, интерьеров, людей, подробностями быта, живыми диалогами, мыслями. Пусть мы не можем точно знать, думали и говорили эти люди именно так или немного по-другому, это не имеет большого значения, потому что фактов автор не искажает и историческому контексту не противоречит.

Конечно, больше всего привлекает в книге её герой. Я и раньше знала что-то о Моцарте. Кто о нём не знает, в самом деле. Были какие-то документальные фильмы, был любимый и сто раз пересмотренный «Амадей», была рок-опера «Моцарт», был даже учебник по музыкальной литературе, но очень-очень давно. Но здесь я увидела другого Моцарта. Я увидела «земного» Моцарта. Человека. И как же мне нравится этот человек — обаятельный, весёлый, искренний, добрый, доверчивый, верный, честный, прямолинейный (иногда даже слишком прямолинейный). Он ненавидел лесть и ложь, не умел и не хотел интриговать против кого-либо. Он верил в свою музыку и хотел добиться успеха только благодаря ей. Барон Гримм писал Леопольду Моцарту, что Вольфганг «слишком благороден и не имеет понятия о том, каким путём добиваются успеха», что для того, чтобы чего-то достичь, нужно быть хитрым, предприимчивым, наглым. Моцарт таким не был. Но и наивным ребёнком он не был тоже. Он умел разбираться в людях и хорошо знал человеческую натуру. Его суждения отличались свободой, ясностью и независимостью. В этом отношении, как и в своей музыке, он был абсолютно самостоятелен и ни на кого не похож.

Биографический роман о Моцарте, конечно, должен был закончиться его смертью, как иначе. Я это знала, но глаза всё равно были на мокром месте, когда я читала последние страницы — о постоянных долгах, которые мучили его, о его знатных друзьях, которые как-то незаметно исчезли из его жизни именно в это самое сложное, самое отчаянное время. Больно было читать о его болезни, его последних днях, о Зюсмайере, который, при всём уважении к своему учителю, думал о том, что после его смерти сделает себе имя как его ученик и последователь, о докторе, который не хотел идти к Моцарту, пока не закончится представление «Волшебной флейты» (потому что зачем спешить, всё равно ведь Моцарту уже ничего не поможет). И совсем грустно стало от его последних слов «Что делает мир со своими детьми».

Моцарт умер двести лет назад, даже больше. А плакать хотелось вот сейчас. И думалось, что всё могло бы быть иначе. Что если бы он всё-таки уехал в Англию со своим другом Гайдном? Что если прожил бы ещё пять, десять, двадцать лет? Ведь тридцать пять - это так катастрофически мало... Сколько ещё он мог бы написать? Какую ещё музыку создал бы? Жаль, что эти вопросы останутся без ответа.