3

Я не смотрела фильма (просто знала о его существовании) и вообще понятия не имела, о чём эта вся история. Так что передо мной не мелькали физиономии известных актёров и актрис. Наверное, поэтому я процентов тридцать из прочитанного не поняла вообще. То же, что до меня все-таки дошло, оставило в недоумении: что такого можно было вычитать из этой книги, чтобы спустя пару лет снять по ней фильм (который что-то там завоевал)?
Герой, некто, английский пациент, знающий уйму всего (уже ненужного), во всех смыслах сгоревший от любви (ах, какая "чудесная" метафора). Как он вообще умудряется пару слов связать? А еще и учить, наставлять своими рассказами о пустыне, ветрах и всепоглощающей страсти.
Хана, молодая медсестра из Канады, ухаживающая за пациентом в разрушенной итальянской вилле (о Палладио, Пико делла Мирандола и даже о Савонароле ей весьма своевременно расскажет ее подопечный). А чего бы и нет? Ее госпиталь переезжает, а ей всё постыло, поэтому же надо делать так, как велит свободный ум. Вот тут особое внимание: о том, как и почему Хана оказалась на вилле с обгоревшим пациентом, читателю сообщат раз пять, а то и больше - и половину из них сама Хана (опосредованно, в авторском изложении через точку зрения). Возможно, автор считает, что читатели не в силах запомнить такой сложный факт. Но лучше бы он так тщательно объяснял другие части сюжета (хотя не надо, тогда книга была бы вообще бесконечной).
Дэвид Караваджо (какой тонкий подбор имени - сложно не оценить: что он Дэвид, но не того Микеланджело, а совсем другой), который знает Хану с ее детства, ворует, вспоминает, как подглядывал за альковными делами немецких офицеров в благородных целях, и подозревает английского пациента (непременно же надо знать, кто конкретно тут сейчас умирает от ожогов).
Кирпал Сингх, сикх и суперсапёр, потому что сикхы все суперсапры (сапёры), то есть нет, не так: у них мистическая связь с техникой. Поскольку два предыдущих героя - старики, из которых песок сыпется, да еще и покалеченные, то роль героя-любовника для одинокой медсестры автор беспощадно предоставляет молодому Кипу, таинственно покрывающему свои длинные волосы чалмой (но героиня до них, разумеется, доберётся).
Итак, после окончания военных действий в Европе герои устраивают на вилле литературные и культурно-просветительские беседы, перемежающиеся лечебными процедурами, пару раз спасаются чудом от оставшихся на вилле бомб (с ними суперсикх - мы помним об этом, а вот о том, что сапёров изначально было двое и собака, как-то забывается), проводят малопонятное мероприятие, заключающееся в беготне Ханы за двумя относительно здоровыми ее компаньонами в темноте по библиотеке (фигурируют также колодец и ковер), празднуют день рождения, узнают о Хиросиме и Нагасаки. И вскоре после этого роман заканчивается (намеренная двусмысленность).
Герои цитируют Геродота (у пациента из Геродота вообще какой-то альбом на память получился, со вкладышами и вклейками), Мильтона, Стендаля, Толстого, Киплинга ("Ким", разумеется, а сикх так кстати подружится с пациентом, но, конечно, автор в конце все перевернет с ног на голову), Книгу пророка Исайи, созерцают ренессансные шедевры, вспоминают свои трагические истории (вот на это рассчитывать не стоит - никакой ясности, так кое-что кое-когда кое с кем кое у кого случается; даже о том, что у героини умер близкий человек, как-то в процессе забывается).
В общем, ну очень культурная книга со множеством культурных слоев. Очень культурно, например, прийти и на воскресной службе в церкви сделать то, что сделал один из друзей-единомышленников героя (и конечно, у него был все объясняющий мотив). И весьма духовно прийти к умирающему и орать на него в истерике, а потом... (бедный мотоцикл...) Такое впечатление было, что автор решил, что слишком уж "благодушно" сюжет развивается и надо добавить ярких эмоций.
А да... там же история любви есть - в воспоминаниях пациента. Ну вроде бы... Ему с автором лучше знать.
Интереснее всего вышло про пустыню (не про людей в ней) и про бомбы. Сикх симпатичный, но какой-то полуопереточный.