4 Изломанная жизнь заводной игрушки

Я что-то делал, как правило, не имея понятия о том, что именно и зачем; жил механически, как добротная заводная игрушка, которую однажды собрали взрослые, а теперь только знай подкручивай пружинку.

Ромен Гари, один из моих любимых писателей, начинает свой роман «Большая барахолка» чисто в диккенсовском стиле. Главный герой – Люк Мартен - мальчишка одиннадцати-двенадцати лет от роду, остается круглым сиротой. Его отец, сельский учитель и боец Сопротивления, погиб в последние дни войны. Люка готов усыновить боевой товарищ отца, но не это, похоже, нужно Люку – тихому мальчику с душой бунтаря.
Он едет в Париж, под крыло государственной организации, занимающейся обустройством сирот войны. Но в коридорах этой забюрократизированной организации Люк, сельский паренек, становится легкой добычей прохиндея Вандерпута, сбившего нескольких малолеток в банду мошенников. Под патронажем Вандерпута Люк оказывается с первых же дней пребывания в Париже втянутым в грязные делишки, творимые этой бандой.
Поначалу – обычная мелкая пена на мутном послевоенном экономическом вареве – спекуляции продуктами, медикаментами, презервативами. Потом мальчишки, единственным развлечением которых является просмотр американских кинолент, воображают, что гангстеры – это круто, гангстеры – это совсем не сложно, начинают как бы играть в этих самых гангстеров. Одеваются как гангстеры, любят, как гангстеры, и, как гангстеры грабят инкассаторов.
Как ни странно, но эта игра в гангстеров приносит совсем не игрушечные деньги, и совсем не игрушечные смерти.
Особо положительных героев в романе я не увидел. Но их всех, - так об этом почти открытым текстом говорит автор, - можно и нужно пожалеть. Даже того же Вандерпута, к которому я, скорее, испытывал не жалость, а презрение, и, позднее ненависть. Ромен Гари жалеет их всех.
Текст, как всегда у Ромена Гари (и Эмиля Ажара) изобилует красивыми сравнениями и метафорами (см. мои цитаты из этой книги). И, все же, мне показалось, что порой автор раздумывал, куда повернуть сюжет, кем вывести героев – жертвами или злодеями. В такие моменты сюжет застывал, текст начинал, на манер желе, подрагивать и колебаться.