3.5

Знаете, как бывает на море: вынырнул, а тебя сразу накрыло волной, ты снова ушёл вниз, при этом наглотался солёной воды и подумал, только бы не захлебнуться и добраться до берега, снова вынырнул, успел жадно глотнуть воздуха и тут прилетела новая волна. И так несколько раз подряд. Схожее ощущение вызвал “Юный Владетель”. Хотелось побыстрее освободиться, выбраться, почувствовать близость берега и дно под ногами, но никак не получалось. Фантазия и реальность попеременно, волна за волной настигали, пытаясь утопить. Только вникнешь в историю, кое-как объяснишь себе то или иное действо, и на тебе — очередной подвох.

Абсолютно всё от начала до конца казалось странным: вроде есть сюжет и герои, вроде написано (переведено) очень красиво, даже певуче, вроде есть желание проникнуть в самую суть (ну или хоть немного к ней подступиться), но читать невероятно сложно — мешает четкое осознание того, насколько история не вяжется со здравым смыслом. И практически до последних страниц ты постоянно гадаешь, сон ли это, детское воображение, воспоминания, горячка, предсмертная агония или что-то еще, потому что реальностью в прямом смысле это быть не может.

Структурно в повести три части, которые охватывают неожиданно много событий и сюжетов: помимо основных линий здесь есть притчево-сказочные вкрапления. При этом у каждой части, сказки и притчи свой “голос”. Когда читаешь повесть в первый раз, то найти хоть какую-то связь всех этих сюжетов довольно сложно. Ко мне, во всяком случае, своего рода прозрение пришло лишь на последних страницах, после того, как уже практически прямым текстом устами одного из героев было рассказано, что происходит, но и тогда далеко не все детали встали на свои места. И здесь важно смириться с простым фактом — восприятие и фантазию ребенка невозможно уложить в коробку с надписью “Логика”. К примеру, как быть, когда на вопрос — что ел, ребёнок отвечает — запеканку с шерстью? Очевидно ведь, что в его мире “шерсть” значит совсем не то, что в вашем. Так вот в “Юном Владетеле” шерсти столько, что мотать ее в клубки не перемотать. И как знать, может, все эти сказки-притчи действительно сказки-притчи, а может — это еще один уровень реальности, которую ребенок по своим причинам облачил в сказочную форму. И вообще ребенок никогда не будет надёжным рассказчиком. Ему бы поиграть. Он на каждом шагу “дополняет” свою реальность только ему одному понятными деталями. Поэтому весь текст — игра: игра в слова, в образы, в иносказания, в воображение, в фантазию и так до бесконечности. Ребёнок не устанет и не перестанет играть. Но вот вопрос — почему после игр этого ребенка у меня осталось неприятное послевкусие. Почему в этой малюсенькой истории так много черного цвета и траурного настроения, почему такое количество мертвецов и увечных, почему столько слёз и страданий? И почему я уже неделю не перестаю всё время мыслями к ней возвращаться? А еще интересно, это на самом деле так или это мое подсознание зацепилось только за самые мрачные образы? Вот вроде вынырнула, сижу на берегу, прихожу в себя, восстанавливаю дыхание, но уже снова хочется обратно в воду, чтобы понять до конца и, возможно, выйти с другими эмоциями...