3.5

Как одним словом описать эту книгу? Можно весьма легко. Яой.
И к этому я была не готова.
Книгу я восприняла неоднозначно, главным образом из-за героев.
Главному герою на конец книги 19 лет, ещё ребёнок по современным меркам, но уже мужчина лет 30-40 назад. В 17.. году это уже видавший жизнь, познавший лишения, горечь и другие типичные слова, которые называют, описывая страдания литературного героя. Но не смог у меня в голове сложится цельный образ главного героя – парню 15 лет, а ведёт он себя как современный 25-30-летний. Не всегда, но часто он вёл себя разумно и по-взрослому (его часто-часто в книге называют маленьким мужчиной и всячески говорят, что он ведет себя очень разумно для своего возраста). К слову, к 15 годам у паренька уже четвертый любовник. Я не ханжа и уважаю чужой выбор, но не чересчур ли это в таком возрасте заглядываться на 5 любовника? Неужели с 18 до 21 века так сильно увеличился период детского инфантилизма?
Не понравилось, что одним из любовников был Гвидо. Не, спать с родной тёткой тоже не айс, но это по обоюдному согласию. С Гвидо первые отношения больше напоминали насилие. Или у главного героя так переродилась благодарность-зависимость-дружба-понимание к такому же как он, к тому кто был с ним с первого мгновения новой жизни и всячески поддерживал главного героя? Я не поняла почему. Точнее, нет, не почему главный герой любит Гвидо, а любовь ли это? И насколько это было этично для педагогов того временя спать со своими молодыми учениками?
Распутство главного героя я не поняла: почему, если он любил одного, то ему нужно было отдаваться незнакомым мужикам в подворотнях. Хотя, даже отдаваясь другим мужикам, главный герой всё равно ощущал себя как мужик. Просто чудовище, но мужик. А к женщине с сияющими волосами он испытывал страсть. То есть к Гвидо это всё-таки любовь?
Парню 15 лет, а у него уже было 4 любовника. И два при этом кастрата. А потом его любовник стал любовником женщины, а сам герой стал любовников брата женщины. Весело у них там было, во времена когда нет интернета и телевидения.
Да и в целом семейка у главного героя странная – каждый первый с психическими отклонениями и огромными травмами в шкафу.
Несомненный плевочек в лицо католичеству позабавил, автор очень толерантна – кардинал сугубо положительный персонаж, но при этом страдает и мечется в своих греховных чувствах и привязанностях.
Но надо отдать должное – в некоторые моменты история меня увлекала. Ощущения от самой книги, как от сказочной истории, в начале, и, как от грустной реальности, с середины. Было что-то такое в описаниях, поступках героев, мире в Венеции, что воспринялось мною как сказка. А к концу книги ощущение это, этакий налёт волшебного флёра пропал.
Интрига в истории есть, но вопрос не в том отомстит или нет, а когда он это сделает.
Сильно сомневаюсь, что в 1727 г. в Москве было много ценителей итальянской оперы. Да, в принципе сомневаюсь, что знали, что такое опера. Если верить тому самому сайт на «В» начинается, на «я» заканчивается, то первое представление было в 1736 г., а не в 1727 г., году в котором один из героев мечтал о выступлении в Москве… сразу после Лондона.
Это не претензия, но хвалить автора за историческую достоверность… не, не буду. Мир итальянской оперы 18 века напомнил мне современный шоубиз – где есть продюсеры-спонсоры, пешки-певцы и композиторы-бедняки.
Книга понятнее и ярче будет воспринята теми, кто знает сольфеджио, может отличить сопрано от контратенора. Я этого не умею; все страшные слова вроде трелей, крещендо, тремоло, диминуэндо и прочих прошли мимо меня.
Я прочла, тему изучила, Филиппа Жаруски послушала и посмотрела, Алессандро Мореско послушала, вопрос закрыла, возвращаться к нему не планирую.