5

Лучшие книги те, что не имеют возрастных ограничений! Ошибочно полагать, что Хаггард - это для подростков, что-то по типу исторических журналов "Познай историю с Волли".

На поверхности мы имеем приключенческий роман со спецэффектами в виде многочисленных кровавых ритуалов последних ацтеков. Разумеется, любовная линия, сконструированная по модели сказок: жил-был бедный юноша и прекрасная девушка. Юноше необходимо было стать принцем, дабы удостоиться своей Дамы. Он ведет борьбу с драконами, находит сокровища, почти погибает от одного до бесконечности раз.

Но оказывается, главное в становлении принца не победить дракона, а не забыть в круговерти событий о прекрасной Даме.

Кажется, что герои весьма схематичны и в чем-то шаблоны, по народной традиции антогонистичны. Томас настолько бережно несёт христианские ценности, что Добра доводится до степени абсурда. Даже, встав на сторону ацтеков в борьбе с испанскими завоевателями, Кортесом и личным врагом, он не забывает о Боге. Том Боге, которого так умело фальсифицируют инквизиторы на его второй Родине. Даже несмотря на свадьбу с дочерью Монтесумы и новой ролью - ни больше, ни меньше, Божества, Томас не забывает про домашнего Бога, борясь с испанцами и попутно спасая их от принесения в жертву кровожадным богам своих новых соплеменников.
Может быть столь инфантильная мотивация коренится в ощущение карнавальности происходящее

Только тогда я понял, что теперь я бог, и не просто бог, а величайший
из богов. Ни разу в жизни я не чувствовал себя так глупо!

Враг Томаса, конечно же, на манер позднего Средневековья - исчадие Ада, некто великий и ужасный, переполненный грехами до краев. Но образ его даже в чем-то сложнее, чем воплощение Добра в произведении. Зло здесь с оттенками. Благородное зло, прикрытое хорошими манера ми, изысканным вкусом и чувством собственного достоинства.
Кажется, что то - не живой человек, полный скверны, а проекция самого главного героя. Даже убийство матери Томаса, что и повлекло за собой необходимость вендетты, с некоторым оттенком фрейдизма.

Наверняка психоаналитики расценили бы систему персонажей следующим образом: маменькин сынок Томас, создающий себе проекции врага с целью победы над двумя зайцами: 1. Вырваться из под материнской опеки; 2. Найти себе мотивацию к победам.

Нечто вроде бизнес-тренингов от Мэри Шелли: преследуй чудовище собственных мыслей, скитаясь в поиске себя рафинированного.

Однако роман Хаггарда - произведение с секретом. На изнаночной стороне находим темы для размышления, вопросы для внутренней работы читателя:

1. Дихотомия христианство/язычество и надрелигиозное образование в виде индивидуальной веры.
Убийства во имя веры, вера во имя убийств, борьба Богов за место в человеческой душе. И...захудалые истины на задворках совести.

2. Проблема любви, которая бывает, как говорил один преподаватель этики, "большая, маленькая и средняя".

3. Природа и мораль. Что естественно для хомо сапиенс: казнить или миловать? Насколько человек агрессивен, можно ли предположить, что тяга к убийствам, алчность и личностная геополитика - его естественное состояние? Иными словами, гомеостаз как индивидуальная автаркия.

4. Вечный женский вопрос. Автор поднимает проблему природных задатков мужчин и женщин, вопросы верности и психологические предпосылки раскрытия сексуальности как тяги к жизни. Женщины здесь - воплощение благородства, правдивости, самоотверженности. Нельзя не отметить контраст мужского и женского начала в романе.

Здесь же в качестве подвопроса можно выделить проблему измены женской. Если мужская исходит из потребности быть живым, то женская - из необходимости доказать право на уникальное существование, нечто вроде активного права голоса - "я есмь, я не тело, я гордость и независимость". Такова Марина - любовница Кортеса, в качестве приданого принесшая в дар собственный народ. Женщина, чье самолюбие и требовательность к жизни возжелали возвышения за счёт ни много, ни мало - гибели нации. Но и глубоко раскаявшаяся, словно бы в подтверждение слов Александра Башлачева

Под дождём оказались разные,
Большинство-то чистые, хорошие.

5. Наконец, проблема выбора "свой среди чужих, чужой среди своих". Внутренняя раздвоенность как залог расширения горизонта.

Собственно, потому роман сложно назвать только приключенческим. Путешествия, борьба, спецэффекты, тень смерти - лишь форма, некий увлекательный интерактив, который призывает к пониманию психологического, философского, историко-культурного базиса произведения.