4.5 Демиурги-психопаты

Третий том же должен был быть счастливым по счету и по идее, нет? Он местами и был, колючими такими местами, болючими, но оттого не менее счастливыми. Бывает же такое? Когда жуешь кактус, не в этом смысле, нет-нет, не про книгу, а настоящий колючий кактус в рот себе засунул и счастлив? Или когда занозу вытаскивал, вытаскивал, выыыыытащил, рана болит, а ты счастлив. Вот как-то так после третьего тома. "Сладостно и почетно". Сладостно и кроваво, сладостно и бомбит, во всех смыслах Слепухин бомбит читателя, на всех уровнях, что в тексте бомбы, что в подтексте, что в эмоциональной горячке после прочтения.

Что же там в тексте? А в тексте мы следим за мытарствами Людмилой Земцовой, той самой образцовой пионерко-комсомолкой, которую бросила в оккупации мать. Людмилу угоняют в теплушках в Германию в качестве батрачки, чтоб работала на немцев, восточная шваль. Но Людмиле повезло - хотя это еще как сказать повезло, пожалуй, что и не очень повезло, - оказаться не на фабрике, не в полях, а "в услужении" семьи профессора-интеллигента из Дрездена. Профессор относится к Люде как к человеку, а не как к скотине, и постепенно Людмила меняется. Из твердой пионерки-комсомолки она превращается в дор-блю с советской точки зрения - заплесневевший интеллигент, который умеет думать и задавать вопросы, а не слепо слушать пропаганду и кивать головой-болванкой.

И случается совершенно невозможная любовь в книге - между восточной "служанкой" Людой и офицером вермахта Эрихом. Она кажется невозможной, нереальной, и в то же время настолько настоящей, что ее можно потрогать руками на страницах книги. Пара десятков встреч, понимание, что никогда-никогда-никогда они не будут вместе: он не бросит горячо любимую Германию (не нацистскую Германию, а свою Родину), а она никогда не останется жить среди "врагов" Родины ее. Не оттого ли их любовь горячее, что она без будущего?

Слепухин рассказывает о жизни пленников, о жизни в лагерях, о том, каково было побывать там, с другой точки зрения, в общем. Рассказывает про заговор 20 июля, когда партийное руководство нацистов в попытках вот не знаю даже как это назвать - попытках успокоить свою совесть? попытках исправить хоть что-то? пытаются совершить покушение на Гитлера. Покушение, как известно, завершилось неудачей, и многих причастных к нему казнили. Рассказывает - и это одновременно и прекрасно (потому что помощь пришла, скоро конец войны, скоро, скоро!) и ужасно (потому скоро конец войны, скоро, скоро! и это всем понятно, и можно было обойтись без ненужных жертв) о бомбежке Дрездена. Дрезден - не военный город, в нем нет заводов, в нем только музеи да центры беженцев, его бомбежка не дала ничего, кроме 60 тысяч жертв среди мирного населения и якобы устрашения советского руководства. И вот это "у кого длиннее" среди двух малоадекватных мировых лидеров злит до невозможности, до бешенства! Один устрашил другого - с лица земли стерли город. Демиурги-психопаты.

В третьем томе значительно больше политики и размышлений на политические темы, чем в двух предыдущих, Слепухин устами героев высказывает различные точки зрения, и в кои то веки - удивительный автор - мне интересно это читать. Мне стыдно очень, но именно Слепухин рассказал мне про хронологию Второй Мировой Войны, про первоначальные поражения, про атаку на Кавказ и Кубань, про Сталинград, про Курскую Дугу. Я, конечно, слышала и знала, но теперь эти сражения, эти трагедии, эти поражения и эти победы приобрели объем. Настоящая 3D-книга.