4.5

Книга , для меня, во многом оказалась необычной.
Повествование в ней ведётся от лица десятилетнего мальчишки, поэтому стилистика, язык соответствующие. Только такой рассказчик может сказать «К моему приходу папа побрился, и я обрадовался, что он меня не забыл»
Дети остаётся детьми даже в самые суровые времена, они растут, влюбляются, балуются, дерутся, делают глупости, дружат и , конечно, взрослеют. Чем серьёзнее испытание , тем быстрее.
В книге нет войны, но её дыхание ощущается во всем. Только это не привычная для нас война. Это послевоенная Голландия, далёкий Амстердам. Но кому, как ни русским, понять горе, принесённое войной. Оно одно на всех, и оно у каждого своё.
У Томаса – ослабленная мама умирает в больнице. Только ребёнок мог мечтать так просто и так пронзительно : « Вот бы сейчас была война… вот бы опять было холодно и темным-темно на улице… вот бы на всех окнах было затемнение …- я бы тогда спал в своей комнате и слушал, как в соседней комнате переговариваются мама и папа» .

У Бет Зван – папа, голландский еврей-коммунист погибает где-то в концлагере, а мама – голландка сходит с ума от горя и одиночества.
Рвущий душу рассказ Бет о её прогулке с отцом в зимнем парке. «Он сидит рядом со мной и хочет мне рассказать, что его скоро убьют. Но ничего не говорит». И вдруг от этого рассказа нахлынуло своё, личное…
Летнее утро. Я уезжаю и мы с папой говорим, говорим, говорим о ненужных, мелких вещах и улыбаемся , даже смеёмся. Мы не говорим о главном, что я уезжаю, а он остаётся. Потом во дворе, садясь в такси и всё ещё держусь из последних сил и не отрываю от него взгляда, и только , на последнем повороте , когда его фигура мелькнула последний раз, я начинаю плакать всё громче и громче, как в детстве, взахлёб и с надрывом. Но ничего уже вроде изменить нельзя, где-то ожидает меня самолёт.
А сейчас прочитала и поняла, что можно и нужно было вернуть такси, добежать, обнять, заплакать и сказать самое важное, что я его очень очень люблю. Поздно. Не вернуться. Не обнять. Не сказать. Той зимой папы не стало.
Самое большой горе сваливается на хрупкие плечи Пима Звана, у которого в немецких концлагерях погибают родители и многие родственники только потому, что они - евреи . Как ребёнку с этим жить? Ходить по тем же улицам, видеть прежний родительский дом, общаться с людьми , которые знали его семью до войны…?? Нельзя без содрогания читать печальный рассказ его кузины Бет о гибели и уничтожении некогда большого семейства её отца и его родственников.
Я не смогла, как я люблю и привыкла делать, прочитать к этой книге ничего дополнительно, начинает колоть сердце. Концлагеря на территории Польши, миллионы убитых, замученных, сожженных… С каждым человеком погибла целая Вселенная.
Антисемитизм в книге на бытовом уровне. Никто никого не убивает, может только интонация учителя меняется, когда он разговаривает с Пимом Званом. Местный хулиган может пристать на улице или крикнуть в спину обидную фразу. Нет ничего омерзительнее и отвратительнее, чем фашизм и расизм.
Детская книга, написанная для всех у кого есть душа и сердце. Пронзительная, грустная, умная и трогательная.