5

Добралась я и до русской классики. Произведения пера Чехова не читала с самой школы. Самостоятельно взяться за Чехова просто не хотелось, а тут наилюбимейшая игра "Игра в классики" и, не поверите, предисловие Сомерсета Моэма к собственному сборнику рассказов "Игрушки судьбы" . В своем предисловии Моэм немного упрекнул создателей "скучных" рассказов, которые не пишут о покорении вершин, о том как люди срываются с айсбергов, а просто описывают человеческие будни. И основоположником, который в ответе за появление множества подобных (от других авторов) рассказов, Моэм назначил Чехова:

Совершенно очевидно, что недостаточно просто ходить на работу, ссориться с женой и есть щи. Да Чехов, разумеется, и не считал, что этого достаточно. Для того, чтобы рассказ вообще получился, эти люди должны украсть казенные деньги, убить жену или уйти от нее, а когда они едят щи, то делают это с определенным чувством и со значением. И щи становятся символом либо радостей домашнего очага, либо скуки несостоявшейся жизни. Поедание щей может быть столь же трагичным, как и падение с айсберга. И столь же необычным. Просто все дело в том, что Чехов, как и большинство других писателей, был склонен считать: то, что умеешь делать лучше всего, более всего достойно быть сделанным

И все это просто заставило обратиться к Чехову. "Неужели щи можно поедать с таким значением?" - думала я. "Разве может быть так, почему я раньше не замечала этого?" И решилась я взяться тогда за повесть "Степь". И удивление мое было велико. На протяжении всего чтения я просто удивлялась, как можно в историю одной поездки, такого простого действа, поместить столько образов, мыслей, чувств, столько разнообразия. И эти чувства никуда не ушли через несколько дней после прочтения. Повесть для меня не превратилась в произведение, которое можно прочесть и забыть. Образ степи до сих пор перед глазами. То она бескрайняя и полная зноя днем, то многожизненная утром, то мрачная ночью, а то и угрожающая во время грозового дождя. И путники встречаются в этой степи самые разные, истории их жизни могут передать различную гамму чувств. В этой степи я увидела любовь к родному дому, любовь к своему делу, любовь в семье , но и тут меня успели напугать страшилками. Как мне кажется, я нашла здесь все. И это все было спрятано в обычной поездке от дома к месту обучения, даже не надо было взбираться через дебри к айсбергам, чтобы произведение было наполненным, не нужны были и 1000 действ, которыми изобилуют современные авторы. В одной поездке открылась широта просторов, широта чувств, широта души человеческой.