5

«Отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина»… И вновь французский историк и археолог Фред Варгас предстает перед читателем во всем своем великолепии. Давно и основательно беременная творчеством Варгас «Иностранка» два года вынашивала крайний роман писательницы и томила читателей ожиданием, но, честно говоря, оно того стоило. Фред Варгас для меня, наверно, единственный автор детективного жанра, читая которого, совершенно безразлично, о чем будет ее новый роман – о жутком кровавом убийстве или о походе с детьми в зоопарк. Каждая новая книга – это, прежде всего, повод встретиться с полюбившимися персонажами, не любить которых просто невозможно. Внушительная Ретанкур для одних – лейтенант уголовного розыска, для других - энергетическая богиня, а для огромного кота Пушка, величественно возлежащего на нагретой крышке ксерокса, и вовсе объект большой и чистой любви. «Он снова положил огромную голову на нагретую крышку, давая понять, что, если его по-прежнему будут носить к миске и позволят лежать на ксероксе, остальное ему безразлично. При условии, конечно, что Ретанкур не заведет интрижку с этим псом. Ретанкур принадлежала ему, и он любил ее». Хрупкая и вечно голодная Фруасси, специалист по связи и прослушке, падающая от страха в обморок при мысли о том, что придется пропустить обед, словно белка рассовывающая по всем укромным местам пакетики с едой. Юный бригадир Эсталер с зелеными глазами, «всегда широко раскрытыми от хронического удивления». «Адамберг пил редко, а Эсталер не пил вообще, потому что от спиртного у него делался туман в голове. Когда ему объяснили, что именно для этого люди и пьют, он был глубоко потрясен». Майор Данглар, мудрая серна и передвижная Википедия с беспокойными полостями в известняке души, требующая для работы лишь одного топлива - белого вина (хотя в этой книге, познакомившись с Абстракт, белому вину Данглар решительно и бесповоротно говорит свое «нет»! переходит на красное). И конечно, комиссар Адамберг - загадочный и непостижимый для всех (и для себя самого в первую очередь), чей мыслительный процесс и извлекаемые оттуда образы не поддаются никакому взлому, включая безупречно острый скальпель логики Данглара (вот уж совершенно неканоничный аналог Ватсона-Гастингса). Нельзя не сказать и о призрачной любви Адамберга, Камилле Форестье, краешком неуловимой мечты появляющейся на горизонте почти каждой книги и обрастающей плотью (а вместе с ней – профессиями композитора и слесаря-ремонтника) разве что в «Человеке наизнанку», ищущей ответы на все вопросы бытия, умиротворения и гармонии с вселенной в «Каталоге профессионального оборудования и инструментов». Это лишь часть основных персонажей серии, но не меньшего внимания заслуживают и эпизодические. Вспомнить хотя бы королеву Матильду из «Человека, рисующего синие круги», всемирно известного океанолога, готовую проявлять любовь к ближнему и сочувствовать человечеству по воскресеньям, но совершенно немыслимо, чтобы от нее требовали этого по четвергам – в дни бесстыдства, разброда, пустячных дел и сиюминутных удовольствий. Или негритянку Лизбету из «Уйди скорей и не спеши обратно», от улыбки которой всем хочется спрятаться на ее широкой груди и остаться там на всю жизнь. Или же старушку Жозетту в синих теннисках из «Игры Нептуна», зарабатывающую на жизнь вовсе не государственной пенсией, а самым натуральным хакерством. Перечислять можно долго, но факт остается фактом: у Фред Варгас совершенно потрясающие персонажи, часто эксцентричные, но неизменно притягательные в своей яркой неповторимости.

И вместе с тем не персонажами едиными, в книгах Варгас привлекают не только герои и их незабываемые диалоги, привлекает ее особенное видение мира и человеческих отношений с неизменными пряными нотами юмора и гротеска, иногда с едва различимым привкусом мистики и тонкой хрустящей корочкой абсурдизма, под которыми кроется безупречное понимание психологии, способность ухватить самую суть душевных механизмов и передать их, часто причудливой, но всегда точной метафорой. Впрочем, в разных книгах все эти ингредиенты присутствуют в разных долях, и в «Заповедном месте» первую скрипку играет все же детективная интрига. Во время ночной прогулки по знаменитому лондонскому кладбищу Хайгейт лорд Клайд-Фокс обнаруживает странную попытку проникновения за ограду погоста. С десяток пар французских туфель разного возраста и фасона выстроились в ряд у входа на кладбище. Лорд понимает, что туфли стоят не просто так от нечего делать, что они хотят войти на кладбище, но не в этом странность (в конце концов, стоящие в ряд туфли ничуть не безумнее человека, который за несколько месяцев съел свой шкаф). По-настоящему странным лорду показалось то, что туфли не были пустыми. В них были ноги. Ноги, разумеется, французские, ибо какой же англичанин в здравом уме и твердой памяти станет покупать французскую обувь?! Лейтмотивы нового романа Фред Варгас – граница между страхом и разумом и бескрайние континенты безумия, которые без устали завоевывают маниакальные конкистадоры, готовые поедать шкафы, самолеты и фотографии родственников. Они истово верят в лишь им открытые иллюзорные миры и древние легенды глухих деревень, персонажи которых готовы восстать из могил, чтобы завершить начатое сотни лет назад. Но бывает ли дым без огня, а суеверия – без зерна истины? Так ли зыбка почва континентов безумия, как кажется на первый взгляд? Для ответа на эти вопросы, разгадки тайны французских туфель и ничуть не менее странного убийства всеми забытого старика (- Ну и бойня, - сказала она. - А где тело? - Везде, лейтенант, - ответил Адамберг, показывая на комнату.) комиссару Адамбергу придется покопаться в истории Хайгейта, принять роды у кошки и защитить ее потомство, обезвредить дракона «в высших кругах», вновь столкнуться с призраками прошлого из родной беарнской деревеньки, отведать кобасицы, приоткрыть шлюзовую камеру в бессознательное, повидаться с родственниками Данглара (- Но почему ваш дядя находился в Сербии? - Потому что он был сербом, комиссар.), провести ночь в сербском склепе с жеваками, вздыхающими в гробах, отмотать историю на триста лет назад и найти разгадку в тарелке с морскими язычками а-ля Плогофф. Прекрасная книга прекрасного автора. Hvala, Фред.