5

Я вежлив с жизнью современною,
Но между нами есть преграда,
Все, что смешит ее, надменную,
Моя единая отрада.

Победа, слава, подвиг — бледные
Слова, затерянные ныне,
Гремят в душе, как громы медные,
Как голос Господа в пустыне.

Очень трудно писать отзыв на сборник стихов. Особенно, если ты не силен в метафорах, метонимиях и ямбах с хореями. В таких случаях остается лишь описывать свои эмоции, которые зачастую принимают формы, не имеющие словесных обозначений. Ты просто что-то чувствуешь, различаешь внутри себя разные чувства, но точно описать их, увы.

Так и в этой книге. Стихи разбиты по разделам - сборникам, в которых они выходили. Интересно сравнивать, как менялись темы. Хотя по большому счету не темы, а скорее дух во всех стихах один и тот же. Вообще скажу сразу, что стихи Гумилева для меня неотделимы от него самого, его судьбы. Он прожил жизнь романтиком, мальчишеские фантазии его не исчезли с уходом юности. Закалились в походах, прошли обжиг на полях первой мировой. Это очень заметно в этом сборнике: "Романтические цветы" немного более сказочные, воздушные, по-детски еще волшебные. Дальше чувствуется, как им придается форма, они обретают упругую жесткость. Несбыточная мечта, фантазия становится мечтой сбывшейся, даже нет, мечтой исполненной. Звучит в дальнейших строках удовлетворение от выполненного долга и сразу тоска по чему-то новому, еще не достигнутому. Осталась мечта, настроение фантазия, но теперь форма этой мечты более жесткая, четкая, утрамбованная временем и жизнью.

Я всё больше говорю о такой героической, несколько приключенческой теме. Всё же она в стихах Гумилева звучит чаще, больше, но не сильнее всего. Столь же сильно, хотя и менее часто звучит тема любви. Внезапно прорываясь через дым сражений и подвигов, одним стихотворением, одной строфой даже, она всё равно цепляет не меньше, чем всё остальное.

Небеса отказали ему в требовании:
И последняя милость, с которою
Отойду я в селенья святые,
Дай скончаться под той сикоморою,
Где с Христом отдыхала Мария.
Наверное за то, что еще раньше он уже успел предсказать свой уход:
И умру я не на постели,
При нотариусе и враче,
А в какой-нибудь дикой щели,
Утонувшей в густом плюще

Дальше...

У меня вся книга обклеена закладочками, и я хочу тут под катом, процитировать хотя бы по одной строфе:

             ***                      

             ***                      

             ***                      

             ***                      

             ***                      

             ***