2

С другими книгами Михаила Гиголашвили я незнакома, и сложно сказать, чего я ждала от этого романа. Вероятно, чего-то вроде «Мысленного волка» Алексея Варламова, попавшегося мне год назад тоже по случаю какой-то премии. Но в итоге аннотация не обманула: «Тайный год» оказался именно фантасмагорией, с ощутимыми развлекательными элементами и забавными анахронизмами. Например, продрогший ночью царь Иван сравнивает себя с «картохой в погребе», а в разговоре с любым подданным или заграничным послом героя навязчиво преследуют сравнения Московского царства и «просвещенной Европы», и в один из таких моментов читатель узнаёт, что уже в XVI веке в Англии было принято не сажать сумасшедшим на цепь, а мирно содержать их в уютных палатах.
Ну да ладно, ни на какую историческую достоверность роман не претендует, об этом сразу заявлено. Напротив, в тексте сконцентрированы все легенды о царе Иване и не только о нем — тут и неуловимый Кудеяр, и травивший бояр точно по часам Бомелий, и сразу две неверные жены царя. Одну, рассказывают слуги, утопили в проруби, а вторую просто похоронили заживо.
Что действительно разражает, так это фиксация всего повествования на органе, который в этом тексте обозначается словом «елдан» (признаться, я думала, что однокоренным словом обозначали исключительно женский половой орган). Вокруг еладана текст крутится не только в те моменты, когда Иван страдает от сифилитических шанкров, и не только когда он блудит с дворовыми бабами (их трое разного возраста, но всех зовут Еленками). Практически в каждой сцене упоминаются чьи-то физические достоинства или недостатки, половые подвиги или проблемы. Уже к середине книги это утомляет.
Потому во время чтения я всем, кто был готов меня слушать, надоедала жалобами на эту скверную книгу. Жаловалась, но продолжала читать и дочитала. У романа есть один несомненный плюс, перевешивающий все злоупотребления автора образом отсталой Руси и темой члена. Это образ царственного маньяка. Не буду искать в нем правдопобного сходства с царем Иваном (составляя портрет по легендам, автор вряд ли добивался погружения в историю) или даже с обобщенным портретом политического тирана. Но описанный в книге персонаж отлично вписывается в поп-культурное представление о психопате, который искренне оправдывает себя после любого жестокого деяния, в нужный момент может расположить к себе кого угодно, а в минуты слабости выглядит вполне человеком. Реалистично ли это? Не знаю. Но достаточно интересно, чтобы прочитать роман целиком.