5

(Каждая из заметок писалась сразу после прочтения указанной части, таким образом, рассматривая частное, я попыталась охватить целое)

Песнь первая

Португалия и Испания глазами английского повесы

Хотя повествование, как стремительный весенний ручей, движется быстро, перескакивая из одного города в другой, произведение требует неспешного чтения и такого же неспешного рассказа о впечатлениях.
Это классическая английская поэма, но она совсем не об Англии, в первой части мы вместе с Чайльд-Гарольдом путешествуем по яркой Португалии и воинственной Испании, иногда отвлекаясь на Грецию и Альбион.
Много внимания уделяется народам, проживающим в этих землях, но строки, посвященные им, не лишены доли субъективности и изменчивости мнения – рассказчик сначала говорит о местных в положительным ключе, но затем может осудить их за те качества, которые ранее хвалил.
Чтение «Паломничества…» - это путешествие не только «в пространстве», но и во времени, Байрон удивительно ярко описывает войны и битвы, быт и культуры, которые далеки от нас как территориально, так и исторически.
В процессе знакомства с произведением придется гуглить, но это только плюс, потому что заставляет узнать много новой информации и связать ее поэмой, тем самым не просто запомнить разрозненные факты, а лучше понять историю описываемых мест и просто расширить границы своих знаний.
А еще это очень летняя литература, позволяющая путешествовать, не выходя из дома, любоваться вдохновляющими пейзажами и мечтать о поездке в описываемые страны.

Песнь вторая

Все сильнее я растворяюсь в этой поэме, и все больше ей увлекаюсь. Отчасти, это потому, что в песни второй бестелесный пилигрим обретает, помимо абстрактной предыстории, личную трагедию, многое объясняющую и дающую возможность проникнуться к нему, как к человеку, а еще эмоционально связывающую его прошлое с его настоящим – путешествием по греческим землям.

Чайльд-Гарольд одинок, разбит и «обворован» судьбой, как и некогда великая Греция, поэтому пейзажи античных руин вызывают в его душе столь болезненный отклик и наполняют поэму философскими размышлениями о том, что все конечно и подвержено забвению.
Боги Олимпа теперь лишь дорожная пыль на обуви одинокого путника, славные победы давно отгремели, их отзвуки не смогли уберечь сынов Греции от гнета Восточных народов, а дворцы и храмы – от расхищения и разрушения временем.
И все же, так уж ли растоптана, умерщвлена и забыта древняя цивилизация? Разве то наследие, данное нам ею: язык, театр, философия, литература и другие искусства, та память о великих победах Афин и греческих правителях – не подлинное бессмертие Греции?

Песнь третья и четвертая

В третьей части от размышлений о павших государствах древности Байрон переходит к размышлениям о недавних сражениях и, конечно, много внимания уделяет битве при Ватерлоо и Наполеону. К последнему он еще вернется в песни четвертой.
Автор со своим пилигримом путешествуют по Франции и пускаются в бегство от «двуногого стада», устремляются к высям Альп, стараясь отгородиться от людей, и, в то же время, в последних частях поэмы становится больше конкретных человеческих образов. Байрон останавливается на Наполеоне, Руссо, Цезаре и многих других.
В песни третьей его самого становится гораздо больше, чем раньше, поэма начинает сильнее перекликаться с биографией автора и все чаще к ней отсылать, в четвертой же Байрон практически отказывается от Гарольда по причине того, что его современники не воспринимали героя, как исключительно литературного персонажа и упорно привязывали его к личности автора.

От размышлений о людях и войнах, Байрон снова возвращается к размышлениям о древних империях. Тексты о Греции глубоко запали мне в душу, поэтому я была рада новой встрече с объемными философскими рассуждениями, теперь уже о Риме.
Искусство Рима и Италии находит сильный отклик в произведении, как и судьбы людей этих мест, но в конце автор все равно обращается к вещи, как ни странно, еще более вечной – к морю. К бурному и свободному морю, породившему человека и в любой момент готовому утянуть его на дно.