5

В Корнишской трилогии Дэвис делает одну интересную штуку. Если в Дептфордской читателя подцепляет на крючок достаточно простой(или по-крайней мере прикидивающийся таковым) и увлекательный Пятый персонаж, а затем история развивается вглубь (психоаналитическая Мантикора) и вширь (развлекательный Век чудес), то здесь всё по-другому. Первая книга трилогии, достаточно спокойные "Мятежные ангелы", наполненные богословскими спорами и длинными застольными разговоры, внезапно приводят нас к великолепной биографии Фрэнсиса Корниша. В каком-то смысле, перед нами рефрен Пятого персонажа, недаром то здесь то там мелькает вездесущий Рамзи. Всё опять начинается в маленьком городке. И снова у нас сюжетный гвоздь на который завязано все дальнейшее повествование - в лучших традициях античной драмы роковое событие, предопределяющее всю жизнь героя, несет на себе отпечаток случая и одновременно неизбежности (Рок и Фатум), причем происходит оно до рождения главного героя. Но, как замечает один из героев книги, век чудес уже миновал. Главный герой пытается вырваться из тесных рамок классической драмы и попадает... в средневековый миф! А значит обречен на поиски своего Грааля и служение Прекрасной даме. На вечную между своими отражениями (темным животным началом, которое символизирует тезка-брат и светлым образом идеальной Анимы, которое ускользает от него в зеркалах). На родителей, которые и не родители вовсе, а только Образы: идеальная Красота и безупречное Рыцарство.
И, логично, что в этом медиевальном мифе герой может найти утешение только на Небесах или в их земном отражении - Искусстве. Но путь к Граалю не бывает прост, чтобы достичь чистоты истинного искусства герой сначала должен пройти через царство мертвых. И он проходит, даже дважды. Сперва попадая в настоящее обиталище смерти, которое показывает ему Зейдок Хойл, ставший (и здесь не просто насмешка судьбы, стук Рока) настоящей отцовской фигурой для героя. А появляющийся позже Сарацини, полная противоположность кстати Зейдока, корнишский Мерлин, открывает для героя магию, ремесло и "мертвое" несовременное искусство. Все настоящее оказывается заперто в прошлом, все будущее предопределено судьбой, истории жизни срежиссированы даймоном. Что в костях заложено того из мяса не выбить. А как же свобода воли? Вот вам тема для богословского спора (что незаметно возвращает нас к первой книге трилогии). С самого начала своей жизни Фрэнсис попадает между религий, всю жизнь он колеблется между ними. Все ли мы "грешники без права помилования" или "Некая особа спасет нас"? И если "Дар художника — подлинно дар Божий", то можно ли познать а значит изменить жизнь с помощью искусства?
В конечном итоге, "Что в костях заложено" продолжение философских споров первой книги, иллюстрированное биографией одного человека. Биографией, в которой слишком много вопросов, точек зрения и поводов для размышления - выбирай любой на свой вкус! А когда захочется двигаться дальше, можно будет повернуть эту историю еще одним углом и узнать, что автор приготовил для нас в заключительной книге трилогии.