3 Ртутное сердце Нила Стивенсона

Когда любой человек слышит слово ртуть, то вероятнее всего самым первым образом у него в голове возникает медицинский (тьфу три раза через плечо!) или уличный термометр (хотя, кажется, уличные градусники давно уже перешли на спиртосодержащие подкрашенные красненьким индикаторы — ртуть имеет относительно высокую температуру замерзания (перехода в твёрдое агрегатное состояние) (ненадёжная память подсказывает, что это около -42 по Цельсию — ВИКИ уточняет, что это -38,83 °C —, а ещё вытаскивает на поверхность сцену из давнего прошлого — отец приносит с улицы замёрзший градусник с застывшей в районе -42 отметкой — вот откуда эта ошибка, осеняет меня).
Другая моя ртутная картинка связана с именем известного маститого советского учёного и по совместительству писателя-фантаста Ивана Ефремова — помнится, есть у него замечательный рассказик, в котором геолог натыкается на мини-озерцо жидкой самородной ртути (чит. И. Ефремов - Озеро горных духов , 1944 г.).
Ну, а какая ни есть начитанность приводит, наконец, к алхимии — специалисты этой «науки» использовали ртуть в процессах добывания золота («Вновь, вновь, золото манит нас. Вновь, вновь, золото как всегда обманет нас» — звучит фоном голос Валерия Ободзинского, спевшего ключевую песню в стареньком теперь уже боевике голливудского происхождения «Золото Маккенны» — NB! не забыть пересмотреть этот почти что полувековой давности простенький фильм с целым букетом знаменитостей в ролях).
Именно вот эта золотоносная ртуть и является внутренним смыслом и вторым планом в содержании романа Нила Стивенсона «Ртуть», именно её алхимический аспект и вытащил наружу саму идею написания этой книги (по крайней мере, так мне кажется).

Вообще роман трудно определить по жанру однозначно. Не то, что в нём нет никакого жанра как такового, скорее наоборот, в книге смешаны сразу несколько содержательных и смысловых оттенков и слоёв, относящихся к самым разным и порой трудно смешиваемым жанрам.

♦ История и альтернативная история — понятно, что на первое место вылезает именно исторический аспект. Вторая половина XVII и начало века XVIII — самая что ни на есть история!

♦ Научно-популярная книга по физико-химии математике и астрономии, да и вообще естествознанию — имена Ньютона и Лейбница, Бойля (без запомнившегося в связке с ним Мариотта) и Гука (помните школьный закон Гука? Вот это он самый и есть), Гюйгенса и Локка (правда,Локк философ, но ведь всё равно человек науки), а также описания различных опытов и приборов, изобретений и открытий — всё это иначе как научпопом и не назовёшь.
А сколько здесь содержится — вперемешку с тем, что стало наукой и частью физики, химии и прочих научных дисциплин — вообще всякой околонаучной всячины; вот уж когда понимаешь, что какими только вопросами естествознания на занимались эти самые учёные и экспериментаторы, какие только опыты не осуществляли в подтверждение (или опровержение) своих собственных или выдвинутых кем-то теорий и гипотез! И какая малая толика исследованного вошла затем в ту или иную науку о природе...

♦ Авантюрный приключенческий роман. Приключений «до ж... носу» (как поёт Виктор Третьяков в своей шуточной «Песне быка-производителя», правда там речь о клевере, но ведь и приключениев пикантного толку тоже хватает), авантюристов и авантюристок пруд пруди. А ещё политический шпионаж и войнушки (времена такие были, то Столетняя война в 14-15 веках, то Алая и Белая Розы в 15 столетии насмерть поссорятся, то все с Испанией за Америку начинают биться, а то Тридцатилетняя разразится, перемешивая людей и курфюрстов-государей, меняя правящие династии и заодно перелопачивая весь общественный уклад); массы военного и невоенного люда сорваны с насиженных мест и шастают по Европе туда-сюда-обратно — в общем, приключения обеспечены всем, и книжному населению, и читателю.

♦ Нельзя не упомянуть о дворцовых и династических тайнах и интригах, ибо описываемые в книге времена перенасыщены таковыми, да и имена всяких там Вильгельмов Оранских, Кромвелей, Анны Гайд вкупе с королевой Анной и прочих Яковов, Карлов и Стюартов с римскими цифровыми номерами (см. список действующих лиц, помещённый в конце девятисотстраничного книжного томика отдельным приложением) не оставляют даже тени сомнения в том, что роман буквально пронизан околотронной вознёй и борьбой за власть.

♦ Любителям клубнички и картинок с шаловливым любвеобильным гипердееспособным кроликом/зайчиком тоже будет на чём задержать своё внимание. Не-не-не, на полную голую натуральную откровенность рассчитывать не стоит, однако для человека с некоторой фантазией эротизма в романе вполне достаточно, чтобы обратить внимание на факт его присутствия.

А теперь о печальке. Как бы ни были хороши герои и персонажи романа (а они и вправду весьма красочны и характерны), как бы ни были приключабельны похождения Элизы и братьев Шафто, какими бы громкими и звонкими не были имена действующих лиц и прочих персонажей этого красочного романа, но отчего-то читать его было чрезвычайно скучно. Некоторое оживление для читателя наступило в книге второй с появлением на сцене Элизы и Джека Шафто, да и то оно длилось недолго, а потом опять началась мутотень. И пусть сердятся и обижаются поклонники Нила Стивенсона, однако мне для знакомства с его барочным циклом вполне хватило книги первой (состоящей из трёх книг — Ртуть, Король бродяг и Одалиска). Что поделаешь, не люблю себя скучающего. И очень жаль, что моё сердце не забилось в унисон с «ртутным сердцем» Нила Стивенсона!