2

- Все это очень сложно, Йолл, - сказал монах. Затем, после некоторого
колебания: - Однако подобное обилие смыслов и толкований равносильно
полнейшему отсутствию смысла.

Мне всегда было интересно, почему мы с наслаждением читая книги с абсурдом и безумием одних, испытываем неловкость при чтении нагромождений магии других? Где проходит эта граница? Почему я теряю почву под ногами, читая о Макондо Маркеса или Москве Булгакова, но хочу отгородиться от загадок Каира из "Арабского кошмара" Ирвина? Наверное, было ошибкой задавать эти вопросы и ставить англичанина в этот ряд.

Ирвин с первых страниц книги намекает, что сейчас начнется история, что читатель закружится в вихре загадок и головоломок, заснет и проснется, или ему только так покажется. Описания Каира так близки к реальности (даже Каиру XXI века), что начинаешь задыхаться от пыли на его улицах. Это по-своему захватывает. Вот, пожалуй, и все.

Потом Ирвин показывает, как он умеет запутывать людей: постепенно, технично, продуманно, и никакой магии. Просто потому что может. Искать смысл не нужно (спойлер: его там нет). Правда иногда можно встретить пищу для размышлений.

Наконец монах и вправду заговорил:
– Видите город внизу? Видите? Не кажется ли он вам в вечернем полумраке детской игрушкой или игральной доской, а люди, толпящиеся на улицах, – крошечными куколками, а то и насекомыми? Разве отсюда, сверху, не кажутся смехотворными их усилия, идеалы и страсти?
Бэльян кивнул.
– Так я и думал. Сын мой, лелея подобные мысли, вы играете соблазнами столь же сильными и богомерзкими, как те, коими искушал Господа нашего Люцифер, когда в единый миг показал ему все царства земные. И все же задумайтесь теперь о том, что, в то время как Господу нашему дьявол сулил реальную мирскую власть над всеми этими царствами, вам он сулит всего лишь иллюзорное чувство превосходства над ними. Иллюзия сия возникает на большом расстоянии. Вам следует видеть город душ людских, а не доску игральную. Следует видеть людей, а не насекомых. Вы молоды, и заблуждения ваши – от свойственного молодости высокомерия. Вы считаете, что души других людей не имеют значения, потому что не способны поверить в свою. Но все и реально, и важно, независимо от вашего мнения. Время игр и мистерий прошло.

Я подумаю над этим.

Если бы в этом жанре существовал только "Арабский кошмар", я бы ненавидела этот жанр.