4.5

«Если же путь, который, как я показал, ведет к этому, и кажется весьма трудным, однако все же его можно найти. Да он и должен быть трудным, ибо его так редко находят. В самом деле, если бы спасение было у всех под руками и могло бы быть найдено без особенного труда, то как же могли бы почти все пренебрегать им? Но все прекрасное так же трудно, как и редко» - Спиноза.

Спиноза человек загадочный из той породы, о которых говорят «не от мира сего». Родом из семьи испанских (или португальских) евреев, которые спасаясь от испанской инквизиции, эмигрировали в Голландию. Одинокий затворник, который прожил жизнь святого, но был проклят своей еврейской общиной на веки вечные за свое вольнодумство. Многие и сейчас (например Дугин) считают его чуть ли не проповедником Антихриста. Его не волновали деньги и слава. Имущество отца он оставил сестре. Жил скромно, снимая недорогие комнаты и зарабатывая шлифовкой линз для микроскопов, телескопов и очков. Умер рано, всего в 44 года. Некоторые биографы полагают, что его привычка месяцами не выходить на улицу и пыль от шлифовки линз могли пагубно сказаться на его здоровье. Хотя есть версии даже об его убийстве. Известно, что покушения на него совершались, а в день смерти доктор сомнительной репутации (который помимо прочего был связан с Лейбницом, который завидовал С. и пытался заимствовать его идеи, пользуясь тем, что большинство из них были не опубликованы) спешно покидал жилье С. из которого пропали деньги и серебряный нож. Но все это по видимому так и останется домыслами.
Спиноза относится к философам первой величины, который создал свою очень оригинальную и всеобъемлющую систему, которая дает читателю один из возможных вариантов видения картины мира. Сам С., конечно считал, что она является строго доказанной, обоснованной и отсюда – истинной. Но современному читателю, знакомому с идеями Канта, Юма, Витгенштейна такой взгляд может показаться наивным, потому что С. безоговорочно верит в логику и язык в лучших традициях средневековой схоластики. С. целиком и полностью предан дедуктивному методу Декарта, но, на мой взгляд, реализует его хуже, нежели последний, несмотря на то, что по форме книга Спинозы создает видимость большей «строгости» нежели философские работы Декарта. А все потому, что дедуктивный метод движется от общего к частному и здесь все зависит от того насколько верными являются аксиомы в самом начале цепочки рассуждений.
Книга называется «Этикой» неслучайно. Несмотря на то, что автор начинает книгу с достаточно абстрактных рассуждений (о субстанции, Боге, атрибутах, модусах и т.п.), С. как философа в первую очередь волнуют близкие человеку проблемы, а поэтому метафизика для С. играет лишь вспомогательную роль для обоснования этических положений.
Метафизика
Центральными понятиями метафизики С. есть «субстанция», «атрибут» и «модус».
Субстанция. Еще досократики были заняты поиском того из чего состоит все то, что существует (субстрат сущего). Одни считали, что это вода, другие – огонь, воздух и т.п. В Новое время Декарт полагал, что субстанций две – материя (телесная субстанция) и дух или мышление (нематериальная, отличная от материи субстанция). Обе сотворены Богом, но для него остался загадкой вопрос об их взаимодействии.
С. трактует, по сути, субстанцию как первопричину всего, что существует и эта субстанция и есть Бог. Но в отличие от Декарта он полагает, что материя и мышление – это не отдельные от Бога другие субстанции, а лишь его свойства. Бог по определению С. – это нечто абсолютно совершенное и всемогущее. Существовать лучше, чем не существовать, следовательно – Бог существует, иначе он не был бы совершенным (схоластическое доказательство бытия Бога, которое принято называть «онтологическим»). Также ясно, что нечто бесконечное является более могущественным, нежели нечто конечное, а это значит, что вне Бога не может быть ничего и он бесконечен и включает в себя все (в том числе и материю). Он совершенен и, поэтому, не может меняться (быть более или менее совершенным). Это значит, что Он не может испытывать каких-либо эмоций к людям как ветхозаветный Бог, или иметь какой-то цели. Ведь «…если Бог творит ради какой-либо цели, то он необходимо стремится к тому, чего у него нет», а это означает, что он несовершенен, а это по С. нелепо, ибо противоречит самому понятию Б.
Таким образом, получается, что Вселенная (Природа), Бог и субстанция – это одно и то же. Бог у С. – это не трансцендентный (стоящий «по ту сторону») от творения творец, а некая имманентная (внутренне присущая) всему первооснова. Антропоморфизмы в описании Бога для С. следствие человеческого невежества. «Есть люди, которые воображают, будто Бог подобно человеку состоит из тела и души и подвержен страстям. Но уже из доказанного ясно, как далеки они от познания истинного Бога» - С.
Атрибуты. Атрибуты – это свойства Бога. Такими атрибутами являются мышление (дух) и протяженность (материя), подобно тому, как цвет и форма являются атрибутами какой-то одежды. Это две стороны одной медали. Но поскольку Бог бесконечен, то он имеет и бесконечное множество других атрибутов, о которых мы не догадываемся, ибо мы несовершенны. Мы знаем только два его «измерения».
Модус. Модусами С. называет отдельные конечные проявления субстанции и ее атрибутов. Отдельная вещь – это модус субстанции. Тело человека – это модус материи, а душа – модус мышления. Все вещи у С. так или иначе имеют оба модуса. Поэтому у него получается, что даже предметы неживой природы (стол или астероид) имеют души, что противоречит здравому смыслу. Правда, эти души имеют разные ступени сложности и чем сложнее тело, тем сложнее и душа. Итак, все вещи одушевлены, все души воплощены. Со смертью тела умирает и индивидуальная душа, кроме той ее части, которая имеет часть Бога, которая в свою очередь просто растворяется в океане бесконечной субстанции. Здесь также важно отметить, что двигаясь по этим ступеням от субстанции через атрибуты к конечным модусам, каждая последующая ступень оказывается менее совершенной.
Этика
Человек. Человек взятый по умолчанию – это рабское эгоистическое существо. Он вожделеет к вещам внешнего мира и его поведение в целом иррационально. Поведение человека определяют аффекты (страсти, эмоции). Его главной движущей силой является стремление к самосохранению и «росту» своего существования (инстинкт самосохранения). «Каждая вещь, по мере своих сил, стремится сохранять свое бытие» - С. То, что способствует этому, мы называет «добром», а что мешает – «злом». Таким образом, представления о добре и зле происходят из фундаментальной жажды или вожделения всех конечных вещей к существованию. «…наши представления о добре и зле обусловлены нашим вожделением, а не наоборот: мы жаждем вещей не потому, что они хороши, а называем их хорошими, потому что жаждем их». Суждения человека о добре и зле формируется под влиянием страстей. Всякий расценивает какую-либо вещь хорошей или дурной, полезной или бесполезной сообразно со своим аффектом. Так скупец считает самым большим добром обилие денег и т.п.
Добро и зло. Конечно «добро» и «зло» у С. не могут иметь объективного (онтологического) статуса. Они существуют только с точки зрения конечных созданий, но как части целого их нет. Как было показано выше, наши представление об этих понятиях, как правило, определяются аффектами. Мы считаем человека хорошим (даже если он дрянь), потому что любим его, а не любим его, потому что считаем его хорошим. Тем не менее, наши представление меняются, если мы включаем «мозги».
Самосохранение обретает иной смысл, когда мы понимаем, что всякая конечная вещь уничтожается внешней причиной. Преодоление конечности и смертности возможно только в Боге. Таким образом, для С. «добром» следует считать то, что способствует воссоединению с Богом, а злом – то, что препятствует этому. И тем, что помогает нам на этом пути, есть познание, которое является сущностью души. Только о познании мы с достоверностью можем говорить как о добре. Самое высшее, что душа может постичь, есть Бог и потому высшая польза или благо души есть познание Бога. Мы таким образом стяжаем в себе абсолют и ту часть души, которая вечна.
Тем не менее, влияния аффектов на человека столь сильное, что мы размениваем нашу жизнь на погоню за вещами мира, а не на познание. Аффекты вводят человека в заблуждение и ставят его в зависимость от вещей. Страсть – это разросшийся аффект, который делает невозможным адекватное познание.
Может показаться, что тем самым С. предлагает нам превратится в таких себе компьютеров без эмоций, которые только и делают, что познают. Поскольку у него бог не может ощущать эмоций, то он мне как раз и напоминает такой сухой мыслящий аппарат. Для человека такое состояние чистого мышления, конечно, не является возможным ибо аффекты продуцируются телом, а избавится от него мы не можем. Кроме того не все аффекты он считает опасными. Например веселье, любовь, радость и т.п. могут способствовать познанию. Но когда аффект начинает управлять нашим поведением, то превращается в страсть, которая всегда вредна для человека. Любовь также может быть чрезмерной. Как же минимизировать влияние пагубных аффектов?
Свобода. Вся этика С. направлена на обретение свободы, но свободы весьма специфической.
Во-первых, причинно-следственные связи определяют события нашей жизни и конечно нельзя полагать по С. будто мы кузнецы свой судьбы.
Во-вторых, С. отрицает свободу воли. Человек, который воображает себя свободным, в глазах Спинозы подобен брошенному камню, который воображает, что его движение есть свободный полет. «…люди считают себя свободными, так как свои желания и свое стремление они сознают, а о причинах, располагающих их к этому стремлению и желанию, даже и во сне не грезят, ибо не знают их».
Свободной по С. будет такая вещь, которая в своих действиях не определяется внешней причиной и действует исключительно из необходимости собственной природы. В этом смысле свободным является только Бог ибо вне его нет ничего другого, что могло бы влиять на его действия. Но даже у Бога нет свободы воли в смысле возможности делать все, что хочется. Бог действует из необходимости собственной природы. Только такую свободу С. и признает. Это самодетерминация, свобода как возможность действовать на основании своей природы. Свобода как познанная необходимость.
Нашей природой является разум. Свободным по С. будет тот человек, поведением которого управляет разум, а не аффекты. Это не свобода воли, а другой уровень детерминации. Таким образом, свобода для С. – это в первую очередь освобождение, освобождение от страстей.
Освобождение и смысл жизни. Как освободится от страстей и стать свободным?
Во-первых, аффект может быть ограничен или уничтожен только более сильным аффектом. Познание не может препятствовать никакому аффекту; оно способно к этому лишь постольку, поскольку оно рассматривается как аффект. Поэтому познание тоже в каком-то роде должно стать аффектом, чтобы побеждать. С. постоянно говорит об «интеллектуальной любви к Богу» как о смысле жизни. Познание должно быть интеллектуальной любовью, чтобы противодействовать страстям и эта «philosophia», духовная жизнь и есть смысл жизни человека.
Во-вторых, когда мы познаем что все вещи необходимы и определяются к существованию и действию бесконечным сцеплением причин, то наша душа менее страдает от аффектов. Все, что происходит в нашей жизни неизбежно и необходимо. Изменить ничего нельзя. "Не плакать, не смеяться, не ненавидеть, но понимать" - С.
В-тетьих, познавая аффекты и их причины, мы тем самым уменьшаем их влияние на нас.

Метафизика С. дискуссионная; психология и антропология - очень реалистична; этика была реализована в самой жизни Спинозы.

"Я верю в бога Спинозы, который проявляет себя в упорядоченной гармонии сущего, но не в бога, который интересуется судьбами и поступками человеческих существ." - А. Эйнштейн.